— Девочки здесь какие угодно, но сначала давайте поедим. Вам нравится мексиканская кухня?

— Ну, если только не очень горячая.

Подали фрикассе по-турецки с острым томатным соусом. Соус поразил меня гаммой ощущений. Он был превосходен. Затем последовало мясо под еще более острой приправой. Во время еды мы разговаривали о Вьетнаме, о брате О'Кассиди. Я понял, что он уже достаточно расслабился, чтобы перейти, наконец, к делу.

— Могу я поинтересоваться посадочной полосой, которую вы построили, Билл? — осторожно спросил я.

— Конечно. Вы интересуетесь такими вещами?

— Я инженер-авиамеханик и все, что связано с самолетами, мне интересно.

— Неужели? Да, эта полоса была самая паскудная и тяжелая для строительства. Я никогда на строил в такой глуши. Прямо среди джунглей: лес, скалы, болота, змеи, да что там говорить.

— И все же вы построили ее? Он улыбнулся.

— Если мне платят за работу, то я ее выполняю. Но сколько раз мне хотелось плюнуть на все и смыться. Люди, работавшие вместе со мной, сводили меня с ума. Любой первоклассник умнее их в десять раз. Работало около тысячи человек, но за день они делали столько, сколько 20 трудолюбивых ирландцев запросто сделают. Шесть человек умудрились погибнуть при строительстве, всего-то за девять месяцев: одних укусили змеи, другие погибли при взрывах, а один угодил под падающее дерево.

— Но все же вы построили ее.

Он утвердительно кивнул и с гордым видом откинулся на спинку кресла.

— Да, я сделал это.

— Я помню во Вьетнаме строили нам посадочную полосу местные жители, — соврал я. — Первый же бомбардировщик разрушил ее и самолет разбился.

— Этого не может произойти с моей, я гарантирую, что «Боинг 747» может приземлиться на ней, а если я даю такую гарантию, то точно.

Необходимо было задать главный вопрос и я осторожно спросил:

— Какой же это дурак захотел построить взлетно-посадочную полосу в джунглях?

— А зачем вам это знать? — пожал плечами О'Кассиди. — В моем деле я научился не задавать лишних вопросов. Мое правило: закончил работу, получил деньги и сматывайся. Сейчас меня приглашают в Рио-де-Жанейро, удлинить полосу для летного клуба. Поеду завтра, работа легкая и простая. Выпьем бренди с кофе?

— Почему бы и нет?

Мы сделали заказ и закурили.

После некоторого колебания я продолжил:

— Это важно для меня, Билл, знать, кто финансировал строительство.

Он в упор посмотрел на меня.

— Важно? Почему?

— Я впутался в одно дело, о котором не могу говорить, — проговорил я. — Это связано с вашей полосой. Меня страшат неприятности и мне надо знать об этом как можно больше.

Принесли кофе и бренди.

Он бросил сахар в кофе, помешал ложечкой и задумался. Я не торопил его. Внезапно, как бы решившись, он пожал плечами.

— О'кей, Джек, только из-за того, что вы друг Тима и встречались с моим братом, да и я уезжаю отсюда, я сообщу вам кое-что о дорожке, но это не факты… понимаете?

Я кивнул.

Он помолчал, осматриваясь вокруг, чтобы убедиться, что никто не обращает на нас внимания, склонился ко мне и, понизив голос, продолжал:

— Кажется, где-то собираются совершить переворот. По разговорам этих типов, работающих со мной, можно было понять, что что-то затевается. Это мое предположение, может быть, я ошибаюсь, но думаю все же что-то есть. Я чертовски рад, что сматываюсь отсюда завтра. — Он отпил бренди и продолжал:

— Строительство оплачивал какой-то Бониро Орсоко, крупный босс здесь. Он лидер левых экстремистов и страшно богат. Он может купить все, что угодно. С этого скрытого в джунглях аэродрома при наличии хорошего самолета он может держать наготове людей и оружие, чтобы ударить в нужный момент. — Он медленно выпил кофе. — Знаете, Джек, я, конечно, не знаю, но думаю, что полоса построена для этого.

— Спасибо. Вы сами встречались с Орсоко?

— Да. Каждый месяц он появлялся для проверки работы. — Лицо О'Кассиди скривилось. — Надоел он мне до чертиков.

— Может быть, вы мне посоветуете что-нибудь? О'Кассиди только свистнул.

— Он еще тот тип. Он крепкий, здоровый парень, глаза как у змеи. Очень опасный тип.

— Хорошенький человек, — искренне заметил я. О'Кассиди сделал еще глоток.

— Я не знаю, какое у вас дело, Джек, да и не хочу знать, но остерегайтесь его.

Две девицы присоединились к нам и мы начали пить по-настоящему, позже мы вроде бы были у них. В отель мы вернулись в 3.40 ночи.

— Ну и ночка! — простонал О'Кассиди, когда мы прощались. — Пока, Джек, я уезжаю рано.

— Спокойной ночи.

И больше я его не видел. Пройдя в номер, я упал на кровать и мгновенно заснул.

* * *

Около полудня я рассчитался в этом отеле и, взяв такси, переехал сквозь непрекращающийся дождь в отель «Континенталь». Это был один из лучших отелей в Мериде и холл был заполнен американскими туристами, закутанными в пластиковые плащи и галдящими, как на птичьем базаре.

Я приблизился к администратору и подождал, пока чета американцев ругалась с ним насчет чека. Наконец, исчерпав все аргументы, он повернулся ко мне.

— Заказ для мистера Крейна, — сказал я. Он застыл со вниманием.

— Счастлив приветствовать вас, мистер Крейн. Ваша комната номер 500, на верхнем этаже. Если вам что-нибудь будет нужно, позвоните. Мы всегда к вашим услугам, мистер Крейн.

Появился мальчишка в униформе, подхватил мой чемодан и прошел к лифту. Я последовал за ним и мы поднялись на пятый этаж. Открыв дверь напротив лифта, он ввел меня в большую гостиную, провел в спальню с королевской кроватью, где оставил чемодан, показал, где ванная, получил чаевые и удалился.

Я осмотрелся, предполагая, сколько же стоит плата за такой номер. Пройдя через гостиную, я через стеклянную дверь вышел на крытую террасу. И опять жара бросила меня в пот.

Человек склонился через перила, глядя вниз на слабое движение на улице. Когда я вышел, он повернулся ко мне.

Он был высок, строен, с густыми черными волосами, около сорока лет. Глаза его были прикрыты черными очками, из которых высовывался тонкий нос, нависая над узким ртом. Белая сорочка сверкала чистотой, также безупречными были кремовые брюки и ярко-красный галстук.

— Мистер Крейн? — спросил он, улыбаясь.

— Верно, — я пожал протянутую руку, твердую и сухую.

— Разрешите вам представиться. Я — Хуан Олестрия, зовите меня просто Хуан… это легче. Я ждал, что будет дальше.