Стекло соприкоснулось с камнем и цитадель вздрогнула. Я снова услышала перелив струн на этот раз намного четче и ближе, словно они были натянуты внутри меня.

Клинок замер, застыл над поверхностью алтаря, словно его пытались не воткнуть, а аккуратно вставили в невидимую подставку. Видели, как стоит на тонком острие заведенная юла? Точно так же замер и осколок зеркала Ушедших, чуть вибрируя и играя мягким перебором струн. Одна звучала очень высоко, готовая в любой момент лопнуть, другая, наоборот, дребезжала, как давно вытянутая и пришедшая в негодность. Но все вместе они звучали, пусть не чисто, но продолжали играть.

- Что ты слышишь? - повернулся ко мне Простой.

- Струны, - на раздумывая ответила я, прекрасная шипяще рассмеялась, - Они дрожат.

- Верно, наорочи, - восточник задумался, - Раньше не было ни одной твари оставшейся глухой к мелодии. Сейчас это удел избранных калек, - он посмотрела на Дыма, тот, казалось, был не в силах отвести взгляд от лезвия.

Не знаю как вестник, а я слышала каждый аккорд, каждую вибрацию, и звук казался странно знакомым.

- Вибрация стежки, - вспомнила я, - так она дрожит в переходе.

- Да, - пожал плечами Джар Аш. - Какая глупость объяснять очевидное, словно рассказывать слепому о зрении, - он на секунду закрыл глаза, - Я так давно никого не учил, что забыл, как это делается. Хотя вру, - голос восточника снова стал равнодушно-отстраненным, памятник вселился в живое тело, но внутри все еще остался мертвой статуей, - Я никогда никого не учил.

Пашка смотрела на демона Востока и отступала, смотрела и вжималась в серую стену. Джар Аш снова стал собой, пусть и в чужом теле. Ему надоело играть в живого, он снова стал памятником.

- Струны, которые ты слышишь, - это нити. Нити перехода - сказал Кирилл.

- А нож - это...?

- Игла, - ответил Простой, - Которой прошили миры, как старые покрывала, которые давно пора выбросить, а не латать прорехи.

- Игла? - переспросила я, смотря на зеркальное лезвие.

- Не будь столь ограничена, наорочи. То что ты видишь не имеет значения, форма может быть любой, - он зашел за спину и, встав почти вплотную, прошептал, - Форма не важна, важно содержание. Иглой может быть и кайло, веретено, жемчужное ожерелье и...

- Чаша жизни, - я вспомнила о еще одном артефакте.

- Да, - его дыхание согрело шею, я почувствовала как кожи касается недовольство исходящее от Кирилла, словно в противовес минимуму эмоций восточного демона, - Любой предмет, любая форма сквозь которую прошли стежки, когда связывали миры. Мост Уходящих распался на тысячи нитей, которые прошли сквозь озеро, сквозь тела, сердца и души павших, сквозь...

- Вряд ли девочка, - прервала его Тамария, - так сильна в истории, как ты думааеешшшь...

Я больше не была человеком, но даже для нечисти движение демона востока вышло смазанным. Только что он стоял позади меня, а в следующий миг схватил девушку за шею, не дав договорить, слова сменились шипением.

Схватил, сжал и тут же отпустил, демонстрируя отсутствие желания убивать. Прекрасная покачнулась. Между ними не было произнесено ни слова, ни угроз, ни требований. Но я видела, какое предостережение горит в глазах Простого. Тамария тихо засмеялась.

- Потом выберете себе спальню и развлечетесь, - высказался Кирилл, - Сперва дело.

- Почти все, - отвернулся от Прекрасной Джар Аш, - Осталось распутать нить вашего Юкова.

- Нить - я невольно седлала шаг вперед, не в силах поверить, что все так просто, что все происходящее лишь одна большая фантазия уставшего ожидать худшего разума, - Но я не вижу никаких нитей, только слышу.

- Никто не видит, наорочи, пока не напитаешь их кровью.

- Я знала, что сегодня здесь будет интереснее, чем там, - Тамария, словно маленькая девочка хлопнула в ладоши. - Кого возьмем, - она оглядела жертвенный зал, - Я бы проголосовала за девчонку, но она тебе пока нужна, - быстрых взгляд синих глаз на молчаливого Кирилла, - Змея мне не нравится и пахнет отвратно. Тогда берем пацана, - она указала на Марта. - Чем моложе, тем нежнее. И я так и быть не буду никого заставлять, а сама вскрою ему горло.

- Нет!

Мы сказали это одновременно, я и Простой. Если моя реплика была предсказуема, то поведение восточника вызывало вопросы. Но с ними можно было подождать, потому что Прекрасная, словно не слыша, двинулась к парню. Тот пробормотал ругательство, шипение явиди переросло в рык. Нет, она не загородила пасынка собой, есть вещи, которых ждать от нечисти бесполезно, но она выразила готовность драться, если позволит Кирилл, конечно. Но одно это уже выходило за всякие рамки.

- Нет, - повторила я, - заступая ей дорогу. - Этого не будет.

- Ушедшие, Кир, твоя девка сошла с ума. Чем этот парень так ей дорог?

- Тем, что стал моим другом. Нет, не так, - я мотнула головой, - Он стал моим ближним кругом.

- А кто ты сама такая?

Вопрос был с подвохом. Меня так и подмывало переадресовать его. Она ведь не сможет ответить. Смертельно не сможет.

- Я хозяйка Севера, по его словам, - я постаралась улыбнуться Кириллу, хотя больше всего мне хотелось закричать, - Хочешь оспорить? Это к нему.

- Наглая тварь.

- Да и всесильный демон спорит с этой наглой тварью, остальным в пору плакать.

- Хватит, - Седой оборвал наш спор одним словом, словно выплеснутым на склочниц ведром воды.

- Я не верю, что трачу на вас свое время, - покачал головой Простой присаживаясь на край алтаря.

- Тогда не тяни. Нужна кровь - бери. Нужна плоть - вперед, - рявкнул Кирилл, - Выполни обещание!

- Как скажешь, - Джар Аш ухмыльнулся и стал стягивать старомодный пиджак, - Из-за каких пустяков порой разгораются страсти. Это утомительно. Нельзя просто взять и принести любые жертвы. Нужна кровь того, кто связан с обоими мирами, с мирами связанными стежкой, с миром людей и с миром нечисти.

- Заложники, - неожиданно громко выкрикнула Пашка.

Я посмотрела на коленопреклоненного Дыма, а он, в свою очередь, посмотрел на меня. Шорох Бесцветный нервно хохотнул.

- Те, кто были людьми, а стали нечистью, - прошептала я.

- Именно, - Восточник бросил на пол пиджак.

Повинуясь жесту Кирилла Потрошитель отступил в сторону. Джар Аш схватил старого вестника за плечо, протащил по полу и швырнул к алтарю.

Не на него, а рядом. Старик ударился о камень, упал, приподнялся, прислоняясь к боку жернова. Две знакомые прозрачные ленты выскочили из камня и следуя за рукой восточника приковали вестника к алтарю, одна за шею, вторая за плечо заставив его замереть в неудобной позе.

- Заложники, - повторил Джар Аш, - Жизнь самого старого, - взгляд на тяжело дышавшего старика Дыма, - Кровь самого сильного, - демон повернулся к Шороху.