— кивок в сторону Кастиса, — стоят два пустых стакана? Убрать лишний, подлить в оставшийся! А ещё, — на мгновение задумался, — весь пол в мусоре. Похоже, кто-то рассыпал пепельницу. Приберись, чтобы благородные не сидели как в свинарнике.

— Сию минуту, достопочтенный господин, — торопливо поклонился он, — только отнесу поднос и сразу возьму совок и веник!

Прямо на моих глазах паренёк помчался вперёд, ускоряясь, словно сион.

А я остался наблюдать за ожидаемым представлением. Азартные игры, малая чаша терпения, досада от проигрыша и алкоголь в крови — что может быть лучшей комбинацией?

Оглядевшись, щелчком пальцев заставил очередную группку слуг подтащить кресло, занимая позицию, чтобы оставаться одновременно и не впритык к столу брата, но с полным на него обзором. Замечательно!

Едва уселся, как моментально подошедшая ближе девушка-кашмирка, из слуг, молча поставила рядом наполненный бокал. Кивнул, почти не обращая на неё внимания. Я наблюдал…

— Долго ещё будешь думать? — Как раз шёл ход Кастиса, который размышлял, стоит ли принять ставку. И, кажется, скромной «чашей терпения» владел не он один. Граф Фосли раздражённо посматривал на него, нервно постукивая пальцами по столу.

Я не много о нём знал. Лишь то, что у него был старый конфликт с Силием Коэматусом, жалким барончиком, что на первый взгляд ничего из себя не представлял. Ага. А на второй являлся бригадиром армии императора, в отставке. А на третий — внуком Мигары Герфенур. А род Герфенур — побочная ветвь Вентуриоса Мираделя, герцога Севера, одного из четырёх высших государственных лиц, идущих сразу за Дэсарандесом.

И тут следовало бы сказать «упс». Вот Фосли и сказал, но было поздно. Впал в немилость. Точнее, его просто оттёрли от всех кормушек, заставив вернуться в собственный феод и навещать столицу лишь на какие-то крупные мероприятия либо к старым знакомым.

Но нервничает граф явно не из-за этого. История это старая, ей уже лет десять, не меньше. Я скорее думаю, что у него попались плохие карты. Это что, брат может отыграться?

— А ты не торопи меня, любезный, — ответил ему Кастис, сердито посмотрев на своего оппонента. — И так всю игру торопишь. Куда-то спешишь?

Я прямо ощущал, как он изо всех сил сдерживается, чтобы не перейти на грубости.

— Какой усердный молодой человек, — прокряхтел Горас. — А Тэдрех, помню, говорил, что учителя постоянно на него жаловались…

— Ладно вам, Витхам, — улыбнулся барон Гланкасс, выдыхая большое облако дыма, — ставка — это святое.

— И верно, ставить-то не мне, — хохотнул старик.

Показался ранее проинструктированный мною слуга, подливая Кастису выпивки, доверху наполняя бокал. Брат, словно загипнотизированный, наблюдал за его рукой, ожидая, пока юнец закончит и отойдёт.

Дождавшись, совершил хороший, мощный глоток, а потом двинул вперёд монеты, ещё глубже загоняя себя в эту ловушку.

А деньги-то неплохие, — сумел оценить я. — Можно целую деревню купить. Надо будет не забыть отразить это в письме отцу. Совершенно мимоходом и даже как-то между строк! А потом, через управляющего Эсмонда, уже с конкретными цифрами.

— Вот так, — вновь высказался Илси Гланкасс, комментируя действия брата. — И мы продолжаем игру!

— Хватит уже, — обернулся Кастис в его сторону. — Ты когда-нибудь вообще закрываешь свой рот? И дым свой пускай в другую сторону!

Опешивший барон проглотил оскорбление под переглядывания остальных мужчин. Судя по виду, хоть никто из них и не оценил изящества моего брата (а ведь он ещё старался сдерживаться; слышал я, как Кастис, бывало, крыл бранью), но ситуация их больше веселила, чем напрягала.

Кое-кто даже открыто ухмылялся, как, например, Фосли. Может, его нервозность была напускной? Всё-таки на поведение оппонента в игре нужно обращать внимание как бы не больше, чем на собственные карты.

Казалось, на миг стол охватило напряжение, словно натянутая тетива лука перед отправкой в полёт стрелы. И именно этот момент, будто читая мои мысли, выбрал уже упомянутый слуга, чтобы, взяв щётку и совок, полезть под стол собирать пепел и разный мусор.

Я прикрыл рот ладонью, пряча полную довольства улыбку.

— А ты чего делаешь⁈ — возмущённо вскочил брат.

— Кастис, — поднялся я, подходя ближе и придавая лицу оттенок волнения, — успокойся, ты чего?

— Кирин, — глянул он на меня, — я ведь уже сказал, чтобы ты не отвлекал меня!

— Это обычное волнение, — я постарался сделать улыбку мягкой и естественной. — Вижу ведь, что… — оставляю фразу недосказанной.

— И ты прав! Я тут, сука, проигрываю! — брат словно бы начал оправдываться. — А этот кретин всё лезет и лезет под руку, отвлекая в самый важный момент!

— Простите, простите, я просто хотел убрать мусор, — успевший подняться слуга тут же упал на колени.

— Зачем⁈ — Кастис едва не отбросил карты. — Почему сейчас⁈ Оставь всё где лежит!

Остальные игроки снова переглянулись. Лица у большинства перестали отображать улыбки, а, наоборот, стали хмуриться. И немудрено, даже я не ожидал, что провокация получится ТАК хорошо. Чего уж, сам всего пару раз видел брата в таком раздражении.

Это же сколько он успел проиграть, что столь перенервничал? К сожалению, короткий взгляд на стол не дал мне конкретики.

Тем временем на Кастиса смотрели уже не только игроки собственного стола, но и остальных. Замечаю, как пара сионов-слуг как бы случайно подошли ближе, а несколько человек выскочили из зала: очевидно, позвать помощь в виде хозяев приёма или хотя бы стражи.

Брат поднял руку, сжимая кулак так, что, казалось, заскрипела кожа. Похоже, он применил свою силу сиона.

— Вот скажи, Кирин, — притворно спокойно спросил он, отчего я ощутил, как спина покрылась потом. Неужели догадался, что это я подговорил слугу⁈ — Откуда Кольшеры берут таких идиотов? Твоя ведь невеста! — фраза прозвучала как невысказанное обвинение. — Ты должен знать, что у неё на уме!

Разумеется, я ничего не ответил. Вопрос и не требовал этого.

Между тем Кастис