Он поцеловал ее руки, сжигаемый желанием, как никогда, преклоняясь перед ее красотой.

— Я и не знал, что так сильно тебя люблю! — воскликнул он.

Дженни, зарыдав, упала в его объятия, теперь она рыдала с неудержимой страстью и, охваченная жаждой любви, принялась искать его губы.

У Бэзила в коридоре стояла маленькая газовая плита, и с очаровательной хозяйственностью Дженни принялась готовить чай: уставшая и счастливая, она гордилась тем, что может для него что-то сделать, и настояла, чтобы он пока отдыхал и курил.

— Я не хотела бы брать служанку, Бэзил, буду все делать для тебя сама.

— Ты не должна возвращаться в этот отвратительный паб.

— Я же не могу бросить их на произвол судьбы, сам понимаешь. Мне нужно уведомить их за неделю.

— Тогда уведомляй немедленно, и, как только освободишься, мы поженимся.

— О, я буду так счастлива! — с восхищением вздохнула она.

— А теперь послушай: мы должны проявить благоразумие и поговорить кое о чем. Ты знаешь, что я не очень хорошо обеспечен. Я имею лишь три сотни фунтов в год.

— Но это много! — воскликнула она. — Еще бы, папа никогда не получал больше трех шиллингов десяти пенсов в неделю.

Бэзил задумчиво улыбнулся, поскольку привык к роскошной жизни и никогда не умел экономить. Но он убедил себя, что два человека могут жить скромнее, чем один. Он уделит серьезное внимание праву и, несомненно, со временем начнет получать доход. Пока же он собирался заниматься судебными записками. Они могли позволить себе маленький домик в пригороде, в Барнсе или Патни, и, чтобы не быть расточительными, просто отправиться на медовый месяц в Корнуолл на две недели. После этого он должен немедленно приступить к работе.

— Мама удивится, когда я скажу ей, что собираюсь замуж, — со смехом произнесла Дженни. — Ты должен приехать и познакомиться с ними.

Хотя брат Дженни из Сити иногда приходил в «Голден краун», Бэзил не был лично знаком ни с кем из ее родственников. Он знал, что они живут в Крауч-Энде[29].

— Я не вернулась бы к ним, если бы ты не сказал, что женишься на мне, Бэзил. Мама выставила бы меня за дверь. Я боялась идти к ним сегодня, чтобы она ничего не заподозрила. — Вдруг в ее душу закралось сомнение, она быстро повернулась к нему: — Ты ведь не обманываешь меня, правда? Ты не оставишь меня теперь?

— Конечно, нет, глупое дитя. Разве ты не понимаешь, что я буду гордиться такой красивой женой?

Дженни пришлось уйти незадолго до шести, когда «Голден краун» открывал двери умирающим от жажды христианам. И Бэзил, проводив ее, отправился погулять, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. Способность решать вопросы самостоятельно, невзирая на похвалу или осуждение, очень редкое качество даже для мужчин. И со свойственной ему неуверенностью в себе он ощущал в этот момент острую необходимость срочно получить совет или поддержку. Но Фрэнк был недоступен, и он не мог побеспокоить мисс Ли еще раз за этот день. Он отправился в свой клуб и написал записку с намерением узнать, можно ли встретиться с ней следующим утром.

Он плохо спал, проснулся позже обычного и едва успел позавтракать, когда пришел ответ, где сообщалось, что мисс Ли с радостью прогуляется с ним в одиннадцать часов по Сент-Джеймскому парку. Он проявил пунктуальность. Некоторое время они неторопливо бродили, наблюдая за пернатой дичью, и Бэзил, колеблясь, говорил на отвлеченные темы, но мисс Ли, заметив его необычную серьезность, догадалась, что ему предстоит сделать непростое заявление.

— Ладно, что там у вас? — прямо спросила она, присев.

— Только то, что я собираюсь жениться.

Она тут же подумала о миссис Мюррей и задалась вопросом, когда Бэзил нашел возможность признаться той в любви.

— И это все? — воскликнула она с улыбкой. — Весьма похвальный поступок для молодых людей, но уж точно не надо принимать в связи с этим столь серьезный вид.

— Я собираюсь жениться на некой мисс Буш.

— Это еще кто такая? Никогда о такой не слышала, — удивленно ответила милая леди, повернувшись к нему. Но смутное воспоминание пронеслось у нее в голове. — Это не та ли Дженни Буш, которую, как рассказывал Фрэнк, вы где-то нашли и клялись, что она — красивейшее создание на земле? — Она вперила в него пристальный изучающий взгляд. — Полагаю, вы не собираетесь жениться на официантке из паба на Флит-стрит?

— Именно так, — тихо ответил он.

— Но почему?

— Очевидно, потому что я в нее влюблен.

— Чушь! Впечатлительный юноша может влюбиться в дюжину девушек, но в стране, где моногамия установлена актом парламента, невозможно жениться на всех.

— Боюсь, не могу назвать вам других причин.

— Тогда вы могли бы сообщить мне эту весьма интересную новость в письме, — сухо заметила мисс Ли.

Он опустил глаза, поник и какое-то время молчал.

— Я должен был с кем-то поговорить, — наконец не выдержал он. — Я так одинок, и нет никого, кто оказал бы мне помощь или дал совет… Я женюсь на Дженни, потому что должен. Я знаю ее уже некоторое время, все это было мерзко и отвратительно. Но вчера, после того как я ушел от вас, она появилась у меня дома. Она была на грани истерики, бедняжка, она едва понимала, что говорит, и она сказала мне…

— …что случилось то, чего вам вполне следовало ожидать, — перебила мисс Ли.

— Да.

Мисс Ли размышляла, медленно рисуя свои инициалы острием зонта на гравии, а взволнованный Бэзил на нее смотрел.

— Вы уверены, что не совершаете глупость? — наконец спросила она. — Вы ведь не любите ее, правда?

— Нет.

— Тогда вы не имеете права на ней жениться. О, мой дорогой мальчик, вы и не представляете, как иногда утомителен брак, даже с людьми своего круга и схожих интересов! Я давно живу на свете и убеждена: брак — самое ужасное явление в мире, если только страсть не делает его абсолютно неизбежным. Я ненавижу и презираю всеми фибрами души тех глупцов, которые пытаются опровергать и игнорировать этот факт.

— Если я не женюсь на Дженни, она покончит с собой. Она не просто обычная официантка. Пока я не узнал ее ближе, она была в высшей степени благонравна. Бросить ее — значит погубить ее.

— Думаю, вы преувеличиваете. В конце концов, это не больше, чем весьма прискорбный инцидент, приключившийся вследствие вашей… невинности. И нет никакой необходимости в отчаянных действиях или позерстве. Вы поведете себя как джентльмен и позаботитесь о девушке должным образом. Она может отправиться в деревню на то время, пока все не закончится, а когда вернется, никто ничего не узнает и она не пострадает.

— Но здесь вопрос не в том, что все станет известно. Это дело чести.