Черт возьми! На пушку берут или взаправду связались с Лондоном? Выхода нет… Как поется в песне: «Если смерти – то мгновенной, если раны – небольшой…»

– Это ваш последний шанс, – сказал майор Вудстоку. – Обещаю вам жизнь за чистосердечное признание…

– Мне не в чем признаваться! – с трудом сдерживая себя, выдавил сквозь зубы Вудсток, затравленно озираясь. – Бог видит, что я капрал Вудсток!

– Пан поручник! – сказал майор. – Я вижу, вы целитесь между глаз. Не надо. Так мы не сможем мертвым опознать его.

– Стреляйте! И будьте вы прокляты!..

– Три, – резко скомандовал майор.

Глаза Вудстока, устремленные на парабеллум поручника, расширились и застыли. Вторично пережил он мысленно свою смерть. Он видел каналы нарезки в стволе пистолета, видел, как натягивается покрытая рыжими волосками кожа на указательном пальце поручника, нажимающего на спусковой крючок… В голове торопливо, мучительно, беспорядочно роились чересчур быстро неуловимые слова, воспоминания, образы матери и отца, обрывки мыслей…

Тишина. Тишина порохового погреба. Заминированная тишина.

Чик! Это щелкнул парабеллум. Ни пламени, ни грохота. Ни удара в грудь, куда твердой рукой целил поручник. Только металлический щелчок… Осечка? Поручник спрятал парабеллум в кобуру и неуверенно, конфузливо улыбнулся. Капитан был непроницаем.

Шиманский непонимающе обводил всех изумленным взглядом.

Майор встал и подошел к капралу с протянутой рукой.

– Капрал Вудсток, – сказал он по-английски. – Разрешите пожать вашу руку! Я прошу, умоляю вас успокоиться и простить нас. Мы не могли иначе. Вы поймете, что эта проверка была необходима. Вы не знаете, как коварна русская разведка. Ваши волнения окупятся сторицей. Серый! Верни пану капралу его пистолет! Позвольте мне обнять вас, капрал!..

Вудсток вдруг весь обмяк. Вялыми руками отстранив майора, подошел он нетвердым шагом к столу и скорее упал, чем опустился на ближайший стул. Дернул ворот, тылом ладони вытер вспотевший лоб. С минуту он молча, тяжело дыша, глядел исподлобья на «аковцев». Он еще не верил, что вышел сухим из воды.

– Мой бог! Вы начитались шпионских романов, джентльмены.

– Мы приносим вам свои глубочайшие извинения, пан капрал! – с чувством воскликнул майор, разводя руками. – Я прекрасно понимаю ваше состояние, но и вы поймите нас. У нас не было другого выхода. Моя связь с Лондоном прервалась во время Варшавского восстания. Но зато мы убедились, что вы тот, за кого выдаете себя, вы смелый, благородный человек. Забудьте этот печальный инцидент. И верьте мне, вы будете щедро вознаграждены…

– В качестве аванса, – сухо произнес капрал, – не найдется ли у вас чего-нибудь выпить?

– Разумеется, пан капрал. Капитан, достаньте нам что-нибудь.

Капитан подошел к книжной полке, тронул одну из книг, приоткрылась секция полки, обнаружив стальную дверцу с круглой ручкой и диском шифра.

– Не то! Это сейф нашего хозяина! – недовольно заметил майор. – Нажмите левее!

На этот раз за другой секцией полки оказался небольшой потайной бар, осветившийся изнутри неярким светом. В зеркалах, служивших стенками бара, многократно отразился двойной ряд разнокалиберных бутылок. Майор взял два стаканчика и темный четырехугольный штоф с яркой этикеткой, поставил на стол перед капралом.

– Будь я проклят! – воскликнул капрал Вудсток. – «Олд скоч виски»! «Джонни Уокер» с черной этикеткой. Еще лучше, чем с красной! «Джон Уокер и сыновья», Килмарнок, Шотландия! Поставщики Его Величества! Джентльмены! Может быть, вы все-таки ухлопали меня и я попал в рай?! Да где вы достали этот нектар? В винных подвалах Геринга?

– На черном рынке, капрал, – с улыбкой сказал майор, разливая виски, – можно купить все – от иголки до локомотива! А наш любезный хозяин – фон Ширер – король черного рынка! Скажите когда!..

«Say when» – «скажите когда». Этот вопрос задает у англичан и американцев тот, кто наливает вам виски, Вудсток не раз читал об этом в английских книжках. Он не остановил майора словами «благодарю вас», а поднял три пальца. Майор сначала не понял, но тут же догадался, что этим американским жестом капрал указывает ему меру виски в стакане.

– Проше бардзо! Как раз на три пальца. Извините, льда у нас нет. Панове! Угощайтесь! Выпейте по рюмке монопольной водки… Царские рецепты изготовления русской водки сохранились, поверьте, только в Польше и Финляндии. Мой первый тост: я пью за здоровье нашего славного гостя и союзника капрала армии Его Величества короля Англии Юджина Вудстока!..

– Нех жие! – нестройно грянули «аковцы».

– Благодарю вас, джентльмены, – невесело усмехнулся Вудсток. – Сначала вы хотели расстрелять меня как агента Эн-ка-ве-де, а теперь пьете за мое здоровье!

– Не будем вспоминать старое, пан капрал, – почти умоляюще проговорил майор, выпив и отирая усы. – Великолепное зелье! Восемьдесят градусов!

Капрал пил виски по-английски – небольшими глотками.

– Вы ошибаетесь, майор, – пояснил он между глотками, – у нас крепость виски и других крепких напитков определяется не по градусам, а по плотности. Это виски немного крепче вашей водки. – Остатками виски он смочил обожженную руку.

– Вы пили нашу водку, капрал?

– Да, меня угощали ею мои русские друзья.

– Ваши русские друзья? Как вы к ним относитесь?

– Вполне лояльно. Ведь мы союзники. И мне, солдату, нет дела до трений в верхах между нашим Уинстоном, Эф-ди-ар… то есть Рузвельтом, и дядей Джо – маршалом Сталиным. Как вам известно, переговоры Черчилля с кремлевскими лидерами в средних числах октября прошли весьма успешно…

– Понимаю, понимаю! Вы восхищаетесь победой Советов в Сталинграде…

– О, Сталинград!..

– …и слепо помогаете победе коммунизма во всей Европе. Верьте, придет время, и вы горько пожалеете об этом…

– Политика меня, солдата, мало интересует… Но вклад в победу над Гитлером наших русских союзников…

– Но ведь мы с вами тоже союзники – вы, англичане, и мы, поляки…

– Конечно!

– А вы договариваетесь с дядей Джо за спиной Польши и за ее счет!.. История вас сурово накажет. Просто удивительно, какая муха укусила Черчилля, который никогда раньше не заблуждался насчет большевиков…

– Я попросил бы вас…

– Извините! Я увлекся. Но я знаю, что говорю, и отлично помню, какие указания мы получали из Лондона. Однако уже поздно, – он взглянул на золотые часы «Лонжин». – Полночь, Панове! Пан Шиманский, вы, кажется, спешили домой?

Шиманский вскочил как ужаленный, поставил на стол свой пустой стакан.

– Так и есть. Очень спешу. Меня ждут дома. – Он подошел к капралу Вудстоку. – Пожалуйста, простите меня, капрал, я обжег вас сигаретой. Поверьте, я с самого начала понял, что вы настоящий, хотя и не совсем типичный англичанин…