манки, каждый из нас сел с ружьем в один из скрадков, расположенных с четырех сторон озера. Там мы просидели несколько часов в ожидании уток, но, несмотря на то что слышали их голоса где-то вдалеке, на середине озера, самих уток не было видно. Рассвело, солнце поднялось высоко, и часам к девяти все, кто был со мной, встали и ушли обратно в избушку. Я же упорно продолжал сидеть, надеясь дождаться добычи. И тут вдалеке появилась небольшая точка. Двигаясь вдоль берега, она то появлялась, то исчезала. Хотя бинокля у меня не было, я понял, что это утка, которая периодически ныряет за кормом. Прошло еще минут десять. Не оправдывая моих надежд, точка не приближалась, оставаясь на одном месте. Весь берег завален сухостоем, валежником, подойти тихо невозможно. А утки очень чуткие, малейший шум или движение – и они моментально встают на крыло, улетают.

Что же делать? Я начал считать время появления и исчезновения точки. Есть точка – 1, 2, 3… 10, нет точки – 1, 2, 3… 12, есть – 1, 2, 3… 10, нет – 1, 2, 3… 12. Стало очевидно, что промежутки времени одинаковые, возможно, из-за запаса воздуха в легких птицы. Тогда я решил: «Была не была!» – и, как только точка исчезла, схватил ружье и побежал, считая на бегу. На 10-й секунде я упал и замер. Через пару мгновений точка появилась. Потом, когда она снова исчезла, я снова вскочил и побежал, повторяя весь цикл. И так пробежался, наверное, раз десять. В итоге я оказался стоящим на берегу с наведенным на место появления утки прицелом ружья. Когда утка в очередной раз всплыла, она, к своему ужасу, увидела меня и начала в панике взлетать. Тут я выстрелил, выпустив все пять патронов из ружья-автомата. Несчастную утку отнесло метров на тридцать, и она осталась лежать без движения на поверхности озера вверх лапками.

Тут на меня накатило и полностью завладело мной некое новое для меня чувство, древнее как мир, и, наверное, сохраняющееся у каждого мужчины под его цивилизованной оболочкой. Я откинул ружье, начал, как Кинг-Конг, бить себя кулаками в грудь и орать как бешеный на всю округу. Немного успокоившись, я сходил за деревянной охотничьей лодочкой (по-якутски – «тыы»), лежавшей на берегу неподалеку, сплавал, достал утку и пошел к друзьям. Я зашел в избушку, держа утку за спиной, и тут же столкнулся с ироническими вопросами друзей, решивших меня поддеть: «Ты там стрелял просто от скуки или, может, в водяных крыс? И то, наверно, не попал?» Выдержав небольшую паузу, давая им попасть в дурацкую ситуацию, я торжественно вытащил утку из-за спины и предъявил ее всем, наслаждаясь видом падающих челюстей. Потом рассказал, как все произошло. С нами был дедушка нашего друга, он сказал, что это утка-нырок, и добавил: «Сорок пять лет здесь охочусь, но никогда не встречался с таким способом. Ты молодец!» Было очень приятно это слышать, тем более что это была для меня первая утка.

Потом я в течение четырех-пяти лет несколько раз ездил на утиную охоту, испытывая всегда огромный азарт и удовольствие, добывая по 1–2 утки или даже не добывая совсем. Но все прекратилось однажды, когда я подстрелил утку и вытащил ее из воды раненой. Это был, наверное, худший опыт в моей жизни: утку нельзя было оставлять умирать в мучениях, предстояло добить несчастную птицу, смотревшую мне в глаза. И еще над нами, несмотря на очевидный риск для жизни, летала вторая утка, самка или самец, явно потерявшая своего партнера.

После этого у меня начисто пропал интерес к охоте. Хорошо, что еще рыбачить на спиннинг могу, и то в основном отпускаю пойманных рыб. Я просто перестал понимать и считать для себя приемлемым убийство живых тварей ради забавы или азарта, не для выживания. Тем более жителями городов, не испытывающих никаких проблем с едой или развлечениями. Этот случай стал импульсом для личностного роста, трансформации в этом направлении. Я постепенно отказался от жеребятины, традиционного блюда якутов, вкуснейшего деликатеса. Теперь, когда я вижу умиление по отношению к жеребятам, играющим на лугах, оно мне кажется лицемерным: невозможно искренне восхищаться этими прекрасными и умными друзьями человека и в то же время с аппетитом поедать блюда, приготовленные из них. Между этими двумя вещами – убой, сцены которого доступны в интернете, и их лучше не смотреть в целях сохранения психики здоровой.

Я никогда никому не навязываю свое мнение и тем более стандарты поведения. Но здесь особый случай, и мне сложно промолчать. Сейчас такое время, что мы, люди, быстро меняемся. Так же, как быстро меняется мир вокруг нас. Зачем нам, в век доступности пуховиков и многих других предметов одежды, покупать в сто раз более дорогие шубы? Для пошива только одной шубы убивается добрая сотня или две несчастных созданий. Причем известно, с какой жестокостью это иногда делается. Не понимаю и не принимаю этого. Возможно, стоит задуматься над этим, не засовывать голову в песок. Мне кажется, уже можно начать отказываться от самых необязательных вещей, таких как добыча уток сотнями, а в одежде перейти на искусственный мех или пуховики.

Однажды, чуть более полугода, я пробовал вести вегетарианский стиль жизни. Это не так легко, особенно если ты постоянно в поездках и много работаешь, но при желании можно. Еда вкусная, полезная, легко усваивается организмом. Рецептов много. Растительных белков, альтернативных животным, тоже много. В тот период у меня был забавный опыт недолгого общения с вегетарианцами и веганами в одной WhatsApp-группе. Там уже идут перекосы в другую сторону. Например, один из участников группы заявил, что если тебя укусил комар, то его нужно осторожно вытащить и отпустить летать. Это абсурд. Человек занял вершину пищевой пирамиды по праву, отдав за это многомиллионные жертвы в ходе эволюции. Он имеет право на защиту себя и качества своей жизни, при этом избегая напрасной и чрезмерной жестокости к соседям по планете.

В условиях Якутии намного сложнее перейти на вегетарианство. Белки и жиры животного происхождения необходимы в северном климате. Возможно, выходом из этой ситуации в будущем станет искусственное мясо. Сейчас активно развиваются foodtech-стартапы, в них инвестируются миллиарды долларов. Искусственное мясо уже создано, по вкусу оно сопоставимо с натуральным. Как всегда, развитие технологий постепенно его сделает еще лучше, вкуснее и дешевле, чем обычное мясо. Тогда все будут довольны, если можно тут так сказать – и волки сыты, и овцы целы. Наверное, и роботизированных уток и зайцев изобретут – специально для охотников. Новые технологии дают