определенно редко принимал роль пленника и ему свое положение явно не нравилось, в отличие от меня.

— Что, даже не похвалите меня за прекрасную работу? — издевательски поинтересовался я.

— Нет, не похвалю, — покачал он головой. — В своем плане побега вы, конечно, преуспели. Мы и вправду не достаточно хорошо подготовились к встрече с магом, но здесь невооруженным глазом видны существенные упущения.

— Хм, неужели? Будьте тогда любезны объяснить мне мои промахи, — предложил я.

— Да тут и объяснять нечего. Сами пораскиньте мозгами. Да вы обезвредили моих ребят, взяли меня в плен, ну а что дальше?

Я изобразил не лице самую широкую улыбку, которая была достаточно действенна, чтобы убедить кого угодно в том, что у меня все схвачено, однако на Папашу подобная маска никакого действия не произвела.

— Вы думаете, что достигли цели, не так ли? Но как же вы вернетесь назад? А? Что молчите?

— Мне думается, что вам полагается это знать.

Я сжал все его тело магией достаточно сильно, чтобы заставить скривиться от боли. Но он неожиданно рассмеялся, скрипуче, вяло, жестко и совсем без веселья.

— Бросьте вы это, мастер Михаил. Вы не сможете сделать со мной что-то достаточно ужасное, чтобы я согласился дать вам верный выход.

— Неужели?

— Разумеется, — спокойно и уверенно отвечал старик. — Ваша показная жестокость лишь тому подтверждение. У вас все написано на лице, вам неприятно то, что вы сейчас делаете и вас надолго не хватит.

Было искренне обидно, что меня вот так быстро раскусили, но он был прав.

— Тс! Как же так… — посетовал я, спуская старика на землю, отворачиваясь и ругая себя за мягкотелость, непозволительную в моем положении.

— Если бы вы действительно были таким, каким хотели показаться, то вы бы устранили своих врагов полностью, — злобно продолжал Папаша. — Вы сильны как маг, но как человек вы слишком… человечны.

— Ну и что с того?! — огрызнулся я. — Ваша жизнь все еще в моих руках, вам бы следовало беспокоиться!

— Отнюдь. Даже если бы вы были достаточно умны и стали пытать меня, это не принесло бы вам никакой пользы.

Я повернулся к нему, присел и пристально посмотрел в его потускневшие глаза, что насмехались надо мной, нагло и бесстрашно умиляли мое самодовольство и силу. Недаром говорят: «Бойся старика в той профессии, в которой обычно умирают молодыми» …

— Как? — задал я один единственный вопрос. — Как же так получилось, что вы взяли меня без боя всего за пару минут?

— С моей стороны было бы непростительно за столько лет работы не научиться разбираться в людях. Я вижу всех насквозь, я знаю кто чего хочет, я сразу могу определить, кто вы, и что вы, все это для меня простая механика.

— Вот как…

В раздумье я зашагал по поляне взад-вперед.

— Пока я решаю, что с вами делать, может скажите, что вы имели ввиду под «достаточно ужасное»?

— Хех, тут все просто, мастер Михаил, — отвечал старик. — Моя жизнь уже не так ценна. Я стар и телесные страдания на меня не действуют. Что бы кто не пытался со мной сделать, я никогда не предам Больших Парней.

— Неужели вы им так преданы? — с сомнением отнесся я к его словам.

Старик сплюнул.

— Знаете, никто не служит им из какой-либо сердечной привязанности. Все гораздо прозаичнее… Скажем так: Они достаточно изобретательны, чтобы устроить вам маленькую экскурсию в ад, если посчитают это необходимым. А помимо обычных пыток есть уйма способов заставить вас пожалеть о том, что вы нарушили их планы, если вы понимаете, что я имею ввиду. И даже если на провинившегося это не произведет необходимого эффекта… знаете, с возрастом волей-неволей есть опасность связать себя семейными узами, может недостаточно прочными для мужа и жены, но очень весомыми для отца и детей. Признаю, я и сам подвержен обычным человеческим слабостям.

— Понятно… — кивнул я на его маленькую отповедь — И что, мы никак не сможем договориться?

— Исключено.

— Вы уверены?

— Убежден.

У меня оставался лишь один вариант — сбежать. Сбежать и прятаться от этих людей до тех пор, пока я не отыщу иной выход. Была надежда, что все будет достаточно просто. Удивительно, что даже несмотря на разгром противника на его же территории я, в итоге, ничего не добился, лишь выиграл время, но много ли? С моей способностью превращаться в какую-нибудь мелкую живность я мог прятаться вечно, но ключевое слово «вечно» в купе с "прятаться", меня не устраивало. Вся эта ситуация выглядела глупо, шутка ли, пару часов назад я сидел в своем доме, рядом были друзья, все текло своим чередом, как вдруг меня уводят шут знает кто, я попадаю в другое измерение, довольно легко выигрываю битву, но не могу закрепить свой успех!

— И все-таки я не понимаю, — размышлял я уже вслух. — Проблема кроется не в моей слабости, а в непонимании происходящего. Раз уж вас теперь есть время, может поясните, из-за чего возник этот бардак?

Папаша посмотрел на меня как на дурака, или на того, кто очень неудачно им притворяется, отчего начинает выглядеть полным идиотом.

— И не надо на меня так смотреть, — обиделся я, прочитав мысли старика.

— То есть вы действительно не знаете?

Удивление старика было таким искренним, что на мгновение и вовсе обескуражило, этакое детское удивление, благодаря которому он на миг казался совсем безобидным, обычным дедушкой, но я не дал себя обмануть.

— Я вам это говорил еще раньше, но вы, видимо, не слушали.

— Вот оно как… — задумчиво протянул старик. — В общем-то вы правы, раз уж у нас "теперь есть время", я расскажу вам, во что вы ввязались. Может после моих слов вы одумаетесь и станете посговорчивее.

— Выкладывайте.

Папаша прокашлялся и продолжил:

— Видите ли, если вкратце, то вы, мастер Михаил, причинили очень большую неприятность Большим Парням из синдиката. Мы потеряли кучу денег только на товаре, затем нам пришлось давать взятки, чтобы хоть как-то замять это дело, пришлось задействовать наемников из других измерений, чтобы убрать тех, кто слишком много знал, а это тоже удовольствие не из дешевых…

Папаша перечислял довольно долго, ему бы не хватило пальцев, если бы он обозначал ими все те вещи, на которых некие «Большие Парни» потеряли деньги. Даже навскидку получались космические суммы, по моим меркам, естественно. Понемногу я начинал вникать в суть этой задачки, оставалось только сделать последнее уточнение:

— Это все очень интересно, но я так и не углядел в этой истории себя, — перебил я старика.

— Вы были там! — твердо отрезал Папаша. — В измерении Реневан.