– Валяется, сэр, и визжит как свинья, – пролаял страж, с ненавистью глядя на пленника. – И пусть только попробует…

– Спокойно, Питер, садитесь. – Тот послушно уселся обратно.

– Соскучились? – поинтересовался лежащий.

– Зашел удостовериться, что с вами все в порядке.

– А что со мной может произойти?

– Можете резко повернуться, а Питер решит, что вы собираетесь совершить побег. Парень этого только и ждет. Вы же покалечили его друзей.

– Подонок, – буркнул верзила.

– Сожалею о случившемся, дружище, – примирительно заметил русский. – В следующий раз, когда соберетесь кого-нибудь внаглую повязать, не переодевайтесь в штатское. – Тот глянул свирепо, но смолчал.

– Мы тут, Иван… можно я буду называть вас Иваном?

– Ради бога.

– Так вот, Иван, мы тут собрались перекусить.

– Прекрасная мысль.

– Заказали пиццу, не присоединитесь? Или предпочитаете vodka and selyodka?

– Водку в такую жару? Да ни за что! Только пиво, очень холодное, в большой запотевшей кружке, – мечтательно проговорил якобы Иван. – И, конечно же, сигаретку. Лучше всего «Лаки Страйк», но сойдет и «Мальборо». В крайнем случае – отрава местного производства…

– Какой же вы все-таки зануда, – голова исчезла, дверь захлопнулась.

В нагрудном кармане сидящего за столом крепыша зашипела рация.

– Да… – прослушал сообщение и отключился. – Прибыла пицца, сэр.

– Что?

– Наши парни в машине докладывают, что приехал разносчик из пиццерии.

– Один?

– Так точно.

– Встреть его и расплатись.

– Есть, сэр. – Здоровяк четко кивнул постриженной по традиционной морпеховской моде («туго и упруго») башкой, встал и быстро проследовал к двери.

– Внимательнее там, – раздраженно крикнул вдогонку Уильям и опять схватился за телефонную трубку, набрал номер и принялся слушать длинные гудки.

Его единственный штатный помощник опять исчез с горизонта, такое с ним постоянно случается. Теперь объявится на службе дня через два и, дыша перегаром, начнет нагло врать, что изучал оперативную обстановку, а потом встречался с доверенным лицом. Не иначе, в портовой распивочной, а потом в борделе.

И ничего с этим поделать нельзя. После первого же загула подчиненного он проинформировал об этом руководство. В ответ ему посоветовали провести с ним воспитательную работу и намекнули, что надо быть терпимее и не мешать заслуженному человеку спокойно доработать оставшиеся полтора года до пенсии. Интересно, у русских такой же бардак в разведке или еще похлеще?

Наверняка последнее. Он никогда не верил рассказам старожилов конторы о «холодной войне» и великих битвах разведок двух мировых сверхдержав.

Старики, как известно, большие мастера приврать. В их времена и пушки стреляли дальше, и штыки блестели ярче, и враг был хитер и коварен, а они все равно победили. Не было всего этого, просто не могло быть, потому что…

– Чего тебе, парень? – Здоровяк-морпех застыл в дверном проеме.

– Пицца, сеньор. – Парень, вернее молодой мужчина в красной рубашке и желтой бейсболке, протянул тому четыре больших квадратных коробки и неожиданно выпустил их из рук.

Здоровяк машинально подхватил их и тут же получил зверский удар ногой прямо посреди собственных широко расставленных нижних конечностей. Охнул и согнулся. Следующий удар, с правой в челюсть, не только вбил его в дверь, но и надолго лишил сознания.

Мнимый разносчик прыгнул следом, ловко крутанулся и заплел ноги стоящему слева у стены невысокому чернокожему парню в цветастых шортах. Оглушил его ударом в основание черепа, перевернулся через голову и сдвоенным ударом ног угодил в низ живота как бы Уильяму, стоявшему возле стола и все не решавшемуся цапнуть лежащий на нем пистолет.

Услышав шум, охранявший пленника вскочил на ноги и бросился к дверям. Когда он пробегал мимо спящего, тот, не раскрывая глаз и не прекращая слегка похрапывать, как-то удивительно ловко подсек его ноги свисающей с койки рукой. Верзила упал, воткнулся головой в дверной косяк и заскучал. Секунда, и вроде бы пристегнутый к кровати русский оказался верхом на нем, вырвал из руки пистолет (этот олух даже не снял его с предохранителя) и от всей души тюкнул лежащего лицом вниз рукояткой по темечку. Быстренько привел ствол в рабочее положение и навел в сторону открывающейся двери.

Желто-красный «Бьюик» объехал припаркованный у подъезда черный с тонированными стеклами «Форд», подпрыгнул на ухабе и завернул за угол.

– Вроде все чисто, – заметил сидящий на переднем сиденье.

– Точно, коллега, – подтвердил водитель.

– Охрана в «Форде»? – поинтересовался недавний пленник. Перед тем как покинуть квартиру, он еще раз нарушил Уголовный кодекс страны пребывания и к статье «Нанесение телесных повреждений» добавил «Грабеж», то есть снял с неподвижного тела одного из морпехов джинсы, с якобы Уильяма – рубашку и мокасины.

– Там, – кивнул головой водитель.

– Живые?

– Пока нет, но через часок очухаются.

– Замечательно, – развеселился бывший узник. Прикурил сигарету от окурка предыдущей и выбросил бычок в окно. – Послушайте, ребята, а вы, часом, не родственники?

– Нет, а что? – отозвался сидящий на переднем сиденье.

– У вас затылки похожие.

– Мы даже незнакомы, – хмыкнул водитель.

– Точно, коллега, – подтвердил сидящий рядом. – Впервые видим друг друга.

– Бывает, – заметил сидящий сзади. – Значит, так, слушайте боевой приказ, незнакомцы. Вас, кстати, предупредили, что вы временно переходите в мое подчинение?

– Так точно, – ответил водитель. Его напарник поднес ладонь к виску.

– Замечательно, – выпустил струю дыма в окошко. – Тогда для начала примите благодарность командования за удачно проведенную операцию по освобождению этого самого командования.

– Благодарность в стакан не нальешь.

– Намек понял, при случае отомщу.

– Все так говорят.

– Не боись, обещал, значит, проставлюсь.

– Очень хочется верить.

– Вот здесь остановись, – скомандовал «представитель командования». – Зайду-ка я, ребята, в аптеку, а то нога разболелась.

– Сиди, я сам сбегаю, – вызвался водитель.

– У вас как с испанским, ребята?

– В пределах минимума, – честно ответил сидящий на пассажирском месте.

– То-то и оно, что в пределах, – кряхтя, вылез из машины и, стараясь не хромать, двинулся к аптеке через дорогу.

Минут через десять приковылял обратно, залез в машину и принялся располагаться поудобнее. Наконец пристроил раненую ногу на сиденье и опять закурил.