вообще не упоминает шествия по улицам Берлина к центру города бастовавших работниц и рабочих, добившихся братания с солдатами, которые находились на казарменном положении, и занявших общественные здания – будто этих событий и вовсе не было. По мнению Винклера, переход наумбургских стрелков на сторону социал-демократического большинства и поддержка ими целей партии, чего ранним утром 9 ноября достиг Отто Вельс благодаря речи, с которой он обратился в казарме к солдатам и офицерам, имел решающее значение для утраты рейхсканцлером Максом Баденским своего положения и заявления императора об отречении. Все же остальные действия 9 ноября разыгрываются в изложении Винклера только на высшем политическом уровне[39].

Невероятно, что Вельс уже ранним утром до вступления революционных отрядов был у казармы, о чем сообщает Винклер, основываясь на написанной Адольфом биографии Вельса. Первое сообщение о переходе на сторону восставших поступило в военное министерство только около 11 часов. А затем другие сообщения такого рода следовали с молниеносной быстротой.

Примерно тем же временем Макс Баденский датирует в своих мемуарах сообщение о наумбургских стрелках вскоре после поступившего примерно в 10 часов сообщения о шествии демонстрантов по пути в центр города, насчитывавшем многие тысячи участников[40].

Призыв СДПГ (большинства) к всеобщей забастовке в соответствии с формулировками в протоколе и заметками Гибеля – «Эберт: Прекращение работы продолжается; ведь [sic! – ошибка при чтении или на берлинском сленге «тогда»] выдвинуть лозунг всеобщего прекращения работы, но соблюдать покой и порядок» – с вероятностью на грани уверенности выдвигается только после начавшегося в 9 часов заседания фракции в рамках объявленного там и затем проведенного собрания руководства партии вместе с фабрично-заводскими старостами – приверженцами СДПГ. Призыв был распространен в виде листовки только в полдень, когда демонстранты уже достигли центра Берлина[41].

Очевидно, Винклер в большой степени некритически воспринял версию официальной социал-демократической историографии, согласно которой одна лишь социал-демократия большинства играла до определяющей степени сильную роль в революционном массовом движении 9 ноября в Берлине, а левые социалисты практически не появлялись[42].

В том же направлении ориентированы некоторые высказывания Сюзанны Миллер в ее фундаментальном труде о социал-демократии с 1918 по 1920 гг. Она также предполагает, что левые социалисты, планировавшие, а затем и начавшие революционную массовую забастовку, не участвовали в массовых акциях: она характеризует осуществлявшееся берлинскими рабочими революционное восстание 9 ноября как «демонстрацию протеста[!!!], проведенную без организационной подготовки»[43], что, без сомнения, не соответствует историческим фактам. Перенесение срока восстания с 4 на 11 ноября означает, по мнению Миллер, что события обогнали эти планы революционеров, причем она полностью игнорирует то обстоятельство, что планирование было в короткий срок переориентировано на 9 ноября. Непонятен вывод, который Миллер делает после краткого изложения разногласий между Либкнехтом и революционными старостами о тактике, которой следовало придерживаться при планировавшемся восстании: «Следовательно, деятельность таких групп, как революционные старосты, «Спартак», левые радикалы [!!!] оказывали на возникновение революции самое большее опосредованное воздействие…»[44]. Конечно, это касается двух последних группировок, но ни в коем случае не революционных старост в Берлине 9 ноября 1918 г., уже во время забастовки рабочих военных заводов в конце января – начале февраля 1918 гг. показавших, что они располагают массовой базой на предприятиях. Подобная ложная оценка или недооценка революционного рабочего восстания в Берлине имеется в основополагающим труде Эберхарда Кольба о Советах рабочих депутатов: «…решающие события 9 ноября в Берлине совершались без их [старост. – О.Любан] участия и не под их руководством». И еще: «Несмотря на все их революционные приготовления, переворот осуществлялся без их инициативы…»[45].

Правда, у руководителей восстания не было плана действий на случай победы над полуабсолютистским прусским милитаристским государством, так как, с одной стороны, упомянутые руководители НСДПГ сомневались в успехе революционной акции, а с другой – после решения колоссальной задачи свержения старых властей взятие власти как таковое представлялось делом относительно легким. Это могло быть причиной, по которой лидеры независимых социал-демократов всякий раз уклончиво отвечали на повторные настояния Барта и Доймига, добивавшихся составления планов на время после успешной революции[46].

Тем не менее существует факт, часто забываемый многими историками: только на основе инициированной левыми социалистами – вопреки длившемуся целыми днями сопротивлению социал-демократов большинства – и успешно шедшей революционной массовой забастовки 9 ноября в Берлине стало возможным взятие власти руководителями СДПГ (большинства). Ноябрьская революция 1918 г. в Германии потребовала через 90 лет после своего совершения дифференцированно пересмотренной исторической картины!

Заключительное слово на научном семинаре в МГПУ:

Разнообразные впечатляющие доклады российских коллег дали мне немало ценных импульсов и затронули важные вопросы:

– Хотя недостаточная социальная демократия и отсутствие демократизации вооруженных сил и бюрократического аппарата и оказались тяжелым бременем для Германской республики, они не должны были с неизбежностью привести к диктатуре. В данном случае главной причиной являются другие факторы, прежде всего тяжелые последствия мирового экономического кризиса с 1929 г.

– Левым социалистам (стоявшие на левых позициях фабричные старосты предприятий военной промышленности, левое крыло НСДПГ, маленькая «Группа Спартака») во время мировой войны и революции ввиду жестких репрессивных мер императорских властных структур и неограниченной шовинистической пропаганды в средствах массовой информации оказалось трудно с помощью своих в целом малочисленных антивоенных листовок повлиять на общественное мнение.

– Удивительно, что, несмотря на эту трудную исходную ситуацию, удалось в апреле 1917 г. с участием 250 тыс. забастовщиков, а потом, в январе-феврале 1918 г. в еще большем масштабе, с участием почти 1 млн. стачечников, провести массовые акции рабочих против войны, а 9 ноября 1918 г. осуществить вооруженное восстание за мир и демократию.

– Связь с лидерами партии и их влияние были очень сильны, так что личность этих партийных лидеров играла большую роль для принятия политических решений. Такой политик, как Вилли Брандт, принял бы, конечно, совершенно другое решение, нежели Фридрих Эберт.

В многочисленных дискуссиях о судьбах демократии в настоящем и будущем подчеркивается, что мы нуждаемся в гражданском обществе, в котором гражданки и граждане упорно и настойчиво реализуют свои демократические права, а при необходимости отвоевывают и защищают их. Положительный исторический пример такой позиции в гражданском обществе дают работницы и рабочие, а также матросы времен Ноябрьской революции 1918 г. в Германии.

Перевод с немецкого

В.Брун-Цеховой

Фонд Розы Люксембург Rosa Luxemburg Stiftung

Является одним из шести близких к политическим партиям фондов и принадлежит к важным носителям просветительно-образовательной работы в гражданском обществе Федеративной Республики. Он понимает себя как часть духовного течения демократического социализма. Фонд возник на основе зарегистрированного в 1990 году общества «Анализ общества и политическое просвещение» и стал общенациональной