– Я не знаю, – пожал плечами Алексей и открыто улыбнулся в тревожные глаза сержанта. – Мы напишем рапорт о происшедшем, как это все было. Может, даже и добавим, что ты был в сговоре вот с этими преступниками и помогал им с провозом оружия, что хотел нас задержать и дать им возможность подальше уйти… не знаю… как старший решит.

– А кто старший? – быстро обернулся парень к двери и снова схватил бутылку с водой. – Можно мне с ним поговорить?

– Не сейчас, – сурово ответил Чижов и прикрыл дверь.

Стало темнее, воздух посвежел, светлый силуэт «КамАЗа» угадывался в наступивших сумерках, и тогда Боря распорядился подогнать «шестерку» к открытым дверям грузовика и включить фары.

На трассе рядом с «рафиком» стали останавливаться машины, из них выходили люди в камуфляже или в милицейской форме, протягивали собровской охране свои удостоверения, представлялись и спрашивали, кто здесь командует.

Алексей издалека видел, как Боря жестикулировал, показывал свое удостоверение, затем кивал на длинные тяжелые зеленые ящики, которые его ребята вытаскивали из кузова на траву, и опять принимался что-то говорить. После двух-трех фраз (один ящик открыл Тима. Он монтировкой, взятой с «КамАЗа», аккуратно поддел крышку и отбросил ее в сторону, и длинные, узкие карандаши ракет стали хорошо видны) почти что все собеседники Зернова отворачивались и сразу же начинали звонить по сотовым телефонам или же бегом торопились к своим служебным машинам, где у них была установлена рация.

Алексей понял, что информация о происшедшем дошла до ингушского МВД.

К «рафику» подошел парень в камуфляжной форме и с автоматом через плечо:

– Прикурить не найдется? – спросил спецназовец и, оглянувшись, вытащил сигарету. Алексей протянул ему зажигалку.

– Что, ваша работа? – кивнул ингуш (Чижов быстро и привычно определил его национальность по выговору) на «КамАЗ». Ему было скучно стоять в оцеплении, которое спешно выставило его руководство, и он подошел поболтать с незнакомыми людьми.

– Наша, – равнодушно ответил Алексей и прикурил сам. – А вы откуда?

– Спецназ транспортной милиции! – с гордостью ответил парень и поправил ремень автомата.

Алексей усмехнулся в темноте. Каких только спецназов не придумали… У каждого отдела внутренних дел спецназ. Простым собровцам здесь ловить нечего.

– А вы? – спросил в свою очередь парень с автоматом.

– РУБОП, – ответил Алексей и оглянулся в салон «рафика». – Слышал о таком?

– Слышал… – с уважением проговорил ингуш и выпустил струю дыма.

– Так вы тоже здесь по этому делу?

– А, ну да, – машинально ответил Алексей и стал смотреть на суету возле «КамАЗа». Через пологий бугор, с вершины которого стрелял Алексей, перевалил грузовик и медленно поехал по полю, освещая себе путь фарами. Кто-то отдал команду взять на буксир расстрелянную снайпером вторую машину с оружием и подтащить ее поближе к трассе.

Неясная тревога вдруг кольнула сердце Чижова. Он поднял голову и внимательно осмотрелся.

На первый взгляд вроде все было нормально. Зернов стоял в окружении нескольких приезжих офицеров ингушского МВД и негромко разговаривал с ними, не повышая голоса.

Собровцы уже закончили выгрузку ящиков, и теперь рядом с ними возились следователь и фотограф, тут же молчаливо стояли понятые, которые должны были выполнить роль свидетелей, то есть зафиксировать и подтвердить в протоколе осмотра то, что они увидели в кузове «КамАЗа (машины были задержаны в Ингушетии, и уголовное дело возбуждалось по месту происшествия).

Алексей посмотрел на дорогу. Возле обочины уже скопилось около двадцати машин, все они в темноте мигали аварийками и спецсигналами, создавая ощущение того, что на этом участке трассы произошла крупная авария. Водители проезжавших автомобилей замедляли скорость, пытаясь рассмотреть происходящее, и вскоре рядом с «рафиком» образовалась гигантская пробка, которая то замирала, то медленно продвигалась мимо.

Вроде все как обычно. Такую картину Алексей наблюдал не раз. Снайпер посмотрел на курившего рядом с ним спецназовца и вдруг понял, что ему не нравится. Вот оно что! Слишком много здесь вооруженных людей. Гораздо больше, чем это необходимо для простой охраны. Ну, задержал РУБОП в Ингушетии две машины. Из-за этого сюда спецназ пригнали?

Алексей поправил винтовку на коленях и в темноте без щелчка снял ее с предохранителя.

В салоне «рафика» едва шевельнулся осетин, и Алексей внезапно спросил:

– А что за дело? О чем ты сейчас говорил?

– Вы не знаете? – удивился ингуш.

Алесей отрицательно покачал головой, уже ощущая вполне очевидную тревогу.

– Трех сотрудников эти проклятые осетины украли. Прямо с поста. Тогда мы поднялись по ущелью и взяли их пастухов. Пять человек. Наш министр сказал, что осетины собираются на границе, все с оружием. У нас объявили тревогу.

Чижов спокойно проговорил (он надеялся, что спокойно):

– Не знаю… первый раз слышу об этом.

Затем он повернулся к рации и взял микрофон:

– Первый, я «Рафик». Немедленно… я повторяю – немедленно подойди ко мне. Как понял?

Он знал, что носимая рация закреплена у Зернова на поясе, и надеялся, что тот не выключил ее.

Чижову повезло.

– Что там у тебя? – спокойно проговорил Боря.

– Подойди сюда! – повторил Алексей. – И Кумыка захвати. («Кумык» была кличка Тимы. Вообще каждый собровец имел свою кличку, так же, как и свой официальный номерной трехзначный позывной. Но во время переговоров по рации пользоваться позывными было неудобно хотя бы по той причине, что их не так-то просто запомнить, в отряде было больше полусотни человек. Короткие и яркие клички запоминались быстро и имели большое распространение как в обычном общении, так и на работе.)

В тусклом разноцветном мерцающем свете «мигалок» Алексей увидел, как Боря, стоявший в окружении трех человек, похлопал одного из них по плечу, обернулся, посмотрел на «рафик» и неторопливо побрел по высокой пыльной траве к машине.

– Боря, Тима, мне кажется, что у нас проблемы. Послушайте меня внимательно.

Алексей вздохнул, недовольно покосился на осетина, молчаливо, без звука сидевшего в углу салона, у задней двери (не выгонять же его на улицу, он упрется, как тот Иванушка, всеми руками и ногами, когда Баба-Яга засовывала его в печь на лопате… столько вооруженных ингушей этот парень еще, наверное, не видел) и начал тихо и медленно говорить:

– Вы помните, когда мы «свинтили» этого балбеса на посту? – кивнул он на гаишника. – Я так думаю, что осетины подумали, что мы ингуши и взяли вот этого в заложники. В ответ они утащили трех ингушей, прямо с соседнего поста. А ингуши умыкнули пять осетин, наверное, пастухов, в соседнем ущелье. Все это произошло в течение трех-четырех часов, пока мы здесь копаемся. Сейчас к границе с двух сторон стягиваются вооруженные люди, милицию подняли по тревоге. Вы же видите, что здесь собралось около сотни человек. Нужны они здесь, даже если бы мы обнаружили запчасти к атомной бомбе?