Затем Их Величества с Августейшими Детьми посетили раненых защитников Отечества в «Приморской Государыни Императрицы Александры Федоровны санатории для раненых воинов» и пожелали им скорейшего выздоровления. Там же Ея Величество лично изволили сделать фотографические снимки вместе с находящимися на излечении офицерами».

Дальше, на третьей странице «Киевлянина», Ардашев узрел фотографию той самой дамы, которой покупал часы молодой красавец. Он легко узнал ее по родинке над губой. Только фотография была облачена в траурную рамку. Под ней черными буквами, будто выбитыми по белому мрамору, сообщалось о смерти баронессы Марии Константиновны Красицкой, найденной мертвой в ванной комнате запертого изнутри номера 145 отеля «Люнивер», расположенного на Институтской улице. «Труп обнаружила горничная, открывшая дверь своим ключом. Выехавшая на место происшествия полиция каких-либо следов насилия на теле покойной не нашла. Пол в ванной был сухой. Судя по всему, баронесса принимала ванну, потеряла сознание и захлебнулась. По утверждению судебного медика, в легких была обнаружена вода. Данный факт свидетельствует о том, что имел место несчастный случай».

«Что же получается? — задумался Ардашев. — Четверо из семерых человек, находящихся в ювелирном магазине двадцать шестого мая отправились на тот свет. В живых остался я, моя супруга и тот молодой франт. Гиршман, старик часовщик с подмастерьем и баронесса Красицкая погибли. И если причины наступления смерти у ювелира и его работников понятны, то баронесса… Что случилось с ней?»

Клим Пантелеевич раскрыл коробочку любимого ландрина, достал синюю конфетку, положил ее под язык и продолжил размышлять: «Я всегда считал и считаю, что внимательный осмотр места происшествия и воссоздание картины, предшествующей смерти человека, поможет установить причину летального исхода. Другими словами, у мертвого всегда можно узнать, как и почему он умер. Для этого, безусловно, нужен кропотливый анализ произошедшего, с учетом логического подхода к событиям. Это и есть дедукция. Распространенное мнение, что дедукция — есть расследование преступлений посредством логики, а не фактов, — слишком поверхностно. Ведь логическое умозаключение о случившемся возможно только на основании достоверно установленных фактов. К сожалению, большая часть сыщиков и судебных следователей при раскрытии злодеяний видят одни факты и совершенно не способны вывести на основании их логические выводы. Но нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что и сами факты — вещь скользкая. Ведь многое зависит от того, с какого угла на них взглянуть. Незыблемыми и неподдающимися сомнению остаются лишь события, которые невозможно опровергнуть с точки зрения наших знаний об объективной реальности, да и то с оговоркой на сегодняшнее достижение науки».

Размышления Ардашева прервал робкий стук в дверь.

— Клим, ты позволишь войти? — раздался голос родственника.

— Да, Терентий, входи.

— Видишь ли, какое дело… — начал с порога Могилевский, оглядывая комнату. Но, увидев раскрытую газету со статьей о смерти баронессы, заметно оживился и спросил: — Читал про трагедию в «Люнивере»?

— Да. А что?

— Понимаешь, — рассматривая носки своих туфель, он прятал глаза, — ее муж — мой давний приятель. И естественно, я не мог не позвонить ему и не высказать свои соболезнования по поводу случившегося. В разговоре случайно упомянул, что ты — известный не только в России, но и за рубежом частный сыщик — сейчас гостишь у меня. Александр Модестович, несмотря на подготовку похорон, тут же попросил меня устроить с тобой встречу. Он, оказывается, тоже о тебе читал в газетах. Ты как? Не против?

— Послушай, Терентий. — Клим Пантелеевич наморщил лоб. — Во-первых, я не частный сыщик, и даже когда входил в сословие адвокатов, частным сыском не занимался, потому что в России он запрещен. Это тебе не Америка, и не Англия. Во-вторых, я, будучи присяжным поверенным, в рамках своего соглашения с клиентом лишь помогал суду находить доказательства его невиновности. В‑третьих, как тебе прекрасно известно, я уже не практикую, то есть не работаю в судах. Я служу в МИДе. В‑четвертых, — все более распалялся Ардашев, — я приехал в Киев отдыхать, а не заниматься осмотром трупов. Вероника, как тебе известно, уже выразила свое недовольство тем, что я мало уделяю ей внимания. И она права…

— А в-пятых, барон ждет тебя в гостиной, — скороговоркой выпалил Могилевский и, умоляюще взглянув на статского советника, попросил: — Прими его, Клим. Пожалуйста. Я очень тебя прошу. Ну что тебе стоит? Он примчался, и я не мог ему отказать. Пока Вероника с Еленой совершают утренний моцион, ты можешь с ним побеседовать. А с меня — ужин в «Гранд Отеле». Ведь тот так и не состоялся. Только теперь ты больше не будешь там никого убивать, ладно?

— Ох, и послал господь родственничка, — покачал головой Клим Пантелеевич. — Ладно, веди, знакомь…

— Вот и славно, вот и договорились, — потирая ладони, произнес двоюродный свояк и первым вышел из комнаты.

I

Заложив руки за спину, в гостиной, перед окном, стоял незнакомец. Услышав шаги, он обернулся. Это был высокий, жилистый человек с уже седеющими бачками. Прямой нос, аккуратные усики пирамидкой, тонкие губы и пронзительный взгляд говорили о его целеустремленности.

— Александр Модестович Красицкий, — представился гость.

— Ардашев Клим Пантелеевич.

— Присаживайтесь, господа, беседуйте. Не буду вам мешать, — изрек хозяин и направился к выходу.

Когда дверь за ним закрылась, барон протянул свою визитную карточку и спросил:

— Терентий Петрович рассказал вам о несчастье, постигшем мою семью?

— Я читал об этом в газете.

— Тем лучше. Как вы знаете, согласно заключению полицейского медика, Мария захлебнулась. Только я в это не верю. Скорее всего, ее убили. Естественно, у меня нет никаких доказательств. Это только предчувствие. Я догадываюсь, для чего она пришла в этот номер. Вероятно, моя жена изменяла мне, но сейчас это уже не важно. — Он помолчал немного и вынул из кармана две сотенные купюры, собранные и заколотые таким образом, что они представляли собой бумажные розы. — Смотрите, это я нашел вчера, когда стал перебирать ее вещи. Оригинальный подарок, согласитесь… Кроме этого в прикроватной тумбочке лежали дорогие часы-кулон. Об этой покупке она мне ничего не говорила. К сожалению, все это подтверждает мои опасения по поводу ее измены.

— Позволите? — Ардашев взял «розу», распрямил ее, убрал две едва заметные иголки, и, вооружившись лупой, принялся внимательно, рассматривать «катеринку». Затем, он проделал то же самое и с другим денежным цветком. Наконец статский советник поднял глаза и сказал: — Это фальшивые купюры, вам следует отнести их в полицию.

— Правда? — удивился барон. — А как вы узнали?

— В предложении, предупреждающем об ответственности за изготовление фальшивых денег, вместо слова «виновные» написали «виновныя».