О необходимости и успехе тех или иных боевых действий невозможно судить на уровне войск. На участке действий 82-го пехотного полка было захвачено мало пленных и военного имущества. Настоятельные требования командования 31-й дивизии тщательно прочесывать захваченную территорию в поисках оставленного русскими вооружения и техники никак не повлияли на нашу отчетность в этом отношении. Были ли больше успехи на этом поприще в других полках, я судить не могу.

Значительные немецкие силы в течение месяца находились в районе среднего Днепра, отражая русское контрнаступление на южном фланге группы армий «Центр», а затем ведя там бои местного значения.

Но Гадиловичи связаны у нас не только с воспоминаниями об атаках и боях, но и о двух днях заслуженного отдыха, использованных для приема пополнения и доукомплектования. Впервые за много дней люди получили возможность спокойно спать две ночи подряд – это было настоящее благодеяние после физического и морального напряжения предыдущих недель.

16 августа в 12 часов, возле церкви в Гадиловичах, состоялось торжественное погребение погибших 14 и 15 августа боевых товарищей. 17 августа, в 19 часов, состоялось торжественное построение полка в приднепровской низине. Короткие русские сумерки сменились темнотой, когда роты, одна за другой, с пением маршей разошлись по своим местам и застыли в торжественном строю. Люди буквально излучали силу и уверенность в себе. 2500 человек, объединенных законом солдатского долга, стояли на поле недавних боев и смотрели на берег Днепра, ставший полем их воинской славы.

Были вручены честно заслуженные Железные кресты, произнесены слова благодарности командования всем солдатам и офицерам. Торжество закончилось маршевой музыкой и пением хорала.

Путь следования (280 км): Гадиловичи (18 августа) – Местный (18 августа) – Меркуловичи (19 августа) – Гродок (19 августа) – Чечерск (20 августа) – Газкое (20 августа) – Красный Яменец (21 августа) – Любовша (21 августа) – Поповка (23 августа) – Новая Новицкая (23 августа) – Струговская Руда (24 августа) – Душатин (24 августа) – Сураж (25 августа) – Дубровка (25 августа) – Новый Дроков (26 августа) – Высокоселище (26 августа) – Нивное (27 августа) – Красные Косары (27 августа) – Партеновка в 10 километрах севернее Мглина (27 августа) – Поповка (28 августа) – Строительная Слобода (28 августа) – Акуличи (29 августа) – Бульшево (29 августа).

Во время Первой мировой войны у наступающей пехоты не было такого авангарда, какой представляли собой теперь, летом 1941 года, танковые соединения. После того как войска в ходе начальных операций вступили в соприкосновение с противником, вооруженная борьба стала непрерывной для всех родов войск. Маневренная война на этом закончилась. Даже во время наступательных операций в Галиции и Польше в 1915 году темп продвижения не превышал 5 километров в день. Широкомасштабные перемещения войск в ходе восточной кампании 1941 года приблизили ведение войны к состоянию, о котором говорил еще Мольтке-старший: «Сражение – это всего лишь момент войны, хотя и самый важный, но движение к сражению, марш, является жизнью армии». Мольтке, единственный из немецких военачальников не потерпевший ни одного поражения, одерживал свои победы благодаря – помимо других факторов – обдуманному управлению ходом сражения и, отнюдь не в последнюю очередь, мудрому управлению силами армии на марше к сражению. Примечательно, что средний темп движения на марше войск короля Вильгельма I во время объединительных войн в Германии не отличался от темпов движения французской армии в 1812 году, движения прусской армии во время освободительной войны в 1813 году и немецкой армии летом и осенью 1914 года. Еще большие требования к скорости передвижения пехоты были предъявлены ей в 1941 году (и не только в 82-м пехотном полку, данные для которого я здесь привожу)[69]. Утомляющее воздействие таких чрезмерных нагрузок стало неизбежным явлением, сохранившимся в немецких войсках с самого начала восточной кампании вплоть до зимы 1941/42 года, – и это при том, что были приняты все меры по повышению выносливости к маршу (например, облегчение выкладки), а ежедневные физические нагрузки не превышали порогов переносимости.

Начавшийся 18 августа 12-дневный переход 31-й пехотной дивизии проходил без боев и соприкосновений с противником; не беспокоила нас и русская авиация, налеты которой стали чувствительными для находящихся на марше или отдыхавших войск лишь после того, как мы 29 августа приблизились к району боевых действий у села Акуличи.

Не противник, а особенности, заложенные в самой природе местности, стали причиной самых больших трудностей этого похода второй половины августа. Это были те же трудности, что и трудности начала кампании, с которыми мы познакомились во время перехода между Бугом и Днепром, – нехватка воды и отвратительное состояние дорог. 82-й полк и приданный ему 3-й дивизион 31-го артиллерийского полка 31-й дивизии не имели теперь преимущества идти в авангарде дивизии. Немощеные грунтовые дороги – а других дорог в России очень мало – были страшно разбиты и находились в таком состоянии, что предъявляли необычайно высокие требования к выносливости людей и лошадей. Заметно изнашивалась техника. Автомобили и вооружение давно требовали ремонта, а недостаточный подвоз кормов, особенно твердых, очень отрицательно сказывался на состоянии лошадей.

Вышестоящее командование ставило цели дневных переходов, а подчиненный командир должен был привести в соответствие поставленную задачу и выполнение перехода со своими силами и состоянием дорог. Выполнение задач осложнялось тем, что чем дальше мы углублялись на территорию России, тем менее точными становились наши топографические карты. Обозначенные на них объекты очень часто не соответствовали действительным обстоятельствам. Каждый раз требовалось проведение тщательной разведки и рекогносцировки, прежде чем удавалось рассмотреть и оценить все протяжение предстоящего дневного перехода, чтобы определить время выступления, продолжительность переходов и последовательность привалов, а также предусмотреть и согласовать все детали марша. Без разработки и применения систематической тактики переходов, предусматривавшей обеспечение более или менее сносных условий марша, выполнение поставленных командованием задач, связанных с чрезмерными нагрузками на личный состав, неизбежно бы повлекло резкое падение боеспособности подразделений и частей.

Дней отдыха, которые способствовали бы быстрому восстановлению сил, во время этих переходов не было. В конечном итоге ни одно соединение – пехотное или моторизованное – не смогло избежать переутомления, вызванного многодневными, а подчас и многонедельными маршами. Предусмотрительность и добросовестность командиров частей и подразделений могли несколько сгладить последствия перегрузок, но полностью избежать их было просто физически невозможно.