раз зевнул, подошел ближе, оперся обеими руками на пульт, словно опасаясь, что иначе заснет стоя.

– Планета? Что не так с планетой?

– Вот, – Стивенсон ткнул пальцем в трехмерное изображение. – Ты ведь знаешь, что это такое? Хватит спать, у нас проблема!

– Сигнатура... буя... запретной зоны, – Кларк похлопал глазами и, наконец, проснулся окончательно. Несколько секунд он изучал пульсирующую красным сферу, в центре которой темнел маленький шарик планеты. – Ты хочешь сказать, что...

Стивенсон, ничего не говоря, включил голосовой режим.

– ...мание, запретная зона. Координаты... – голос автомата перечислил цифры, впрочем, объемная картинка, висевшая над пультом, была куда нагляднее. – Всем космическим судам запрещен вход в зону на основании постановления Совета Федерации №5198/0А23. Нарушители будут наказаны. Achtung, die Verbotszone. Koordinaten...

– Выходит, мы здесь-таки не первые, – констатировал Кларк.

– Я предупреждал.

– Планету открыла еще Федерация. То есть это было, по меньшей мере, лет двести назад...

– Угу. Открыла, а потом закрыла.

– И вычистила из каталогов? Но это же невозможно! Она все равно должна была там остаться, пусть и как запретная!

– Ага, и кто теперь слишком верит в невозможность? – осклабился Стивенсон. – На самом деле, может, в военных лоциях она и сохранилась. Но мы пользуемся гражданскими. А может... ну, это же Федерация. От нее любой дряни можно было ждать. Может, они хакнули межпланетные базы данных, чтобы действительно вычистить эту планету отовсюду.

– И не осталось ни одной резервной копии? – Кларк состроил скептическую мину. – Вот это действительно невозможно... ну, скажем так – очень маловероятно.

Стивенсон пожал плечами: – Ну или сунули взятку, кому надо. На это они тоже были большие мастера.

– Мне вот еще что непонятно, – продолжал Кларк. – Почему только сейчас? Сигнальные буи обязаны работать в непрерывном режиме. Мы должны были засечь его сразу же, как только вывалились в континуум.

– Может, там что-то разладилось за двести лет.

– Но ты так не думаешь.

– Нет. Я думаю, что он ждал до последнего, что мы пролетим мимо и не обратим внимания на планету. И лишь когда стало окончательно ясно, что это не так...

– Это не соответствует правилам межпланетной навигации. И двести лет назад тоже не соответствовало.

– Это Федерация, – снова напомнил Стивенсон.

– Как скоро мы пересечем границу зоны?

– Если будем продолжать торможение в том же режиме – через три часа.

– У нас еще хватит топлива отвернуть?

– Да. Но что потом? Подыхать с голоду в космосе?

– Вопрос, как я понимаю, – задумчиво произнес Кларк, – распадается на юридический и фактический аспект. Юридически Федерация распалась 160 лет назад. Но ее имущество унаследовала целая куча юридических и физических лиц. То есть формально у этой планеты до сих пор есть владелец, и все введенные в отношении ее запреты действуют, пока их не отменил текущий собственник. Однако у нас чрезвычайна ситуация, угрожающая жизни, что дает нам приоритет над любыми инструкциями и запретами. И это подводит нас к фактической стороне вопроса...

– Собьют нас или не собьют, – мрачно закончил Стивенсон.

– Именно. Вообще-то атаковать корабль, передающий сигнал бедствия – межпланетное преступление. По крайней мере, до тех пор, пока он не представляет прямой и явной опасности для жизни разумных существ...

– Вот-вот, – кивнул Стивенсон. – Под эту оговорку при желании можно подверстать что угодно. Дескать, шли прямым курсом на столкновение с какой-нибудь пилотируемой станцией – а потом доказывай, что тебя распылили неправомерно...

– Думаешь, там еще осталось что-нибудь пилотируемое?

– Почему нет. Планета пригодна для жизни. И потом, дело даже не в том, что там осталось сейчас, а в том, какую программу получили боевые автоматы два века назад.

– Если они там были, конечно. Я имею в виду – принимающие решение самостоятельно.

– Запросто могли быть.

– Ну да. Как ты выражаешься, это же Федерация... А что это вообще за постановление, как там его, 5198/0А23? У нас оно есть?

– Вообще я скачивал на комп полную базу правовых актов, действующих в космосе. Сейчас глянем... – Стивенсон ввел номер и уставился на экран. – Хмм...

– Что там?

– Только номер и дата принятия. Да, это двести лет назад. Двести три, если быть точным. Но текста нет.

– Почему?

– Засекречен. Как и у всех актов Федерации с кодом 0А.

– Что за бред! – возмутился Кларк. – Федерации нет уже 160 лет! А текст до сих пор засекречен?!

– Очевидно, рассекретить его так никто и не озаботился, – пожал плечами Стивенсон.

Кларк, заложив руки за спину, разглядывал увеличенное изображение планеты. С такого расстояния оптика корабля уже позволяла отчетливо различить очертания морей и континентов даже на ночной стороне, тускло освещенной местной луной. Из космоса планета – голубая, как и любой водно-кислородный мир – выглядела вполне мирно и симпатично, особенно узкий дневной серпик. На неосвещенной стороне, впрочем, не было видно никаких огней, если не считать ночных гроз.

Радиоэфир – за исключением автоматических сигналов буя – тоже молчал.

– Кажется, я знаю, что это за планета, – изрек Кларк.

– В самом деле?

– Тимур.

– Тимор?

– Тимур. Был такой азиатский завоеватель в средневековье. А в Федерации это одно время было довольно популярным именем.

– Да уж. Дай я угадаю, и на этом Тимуре у Федерации располагалось что-то жутко военное?

– Именно. Полигон, где тестировались новейшие разработки. Само собой, таких полигонов у них было множество. Но этот загнали на самый край исследованного космоса. Или даже за край, по состоянию на тот момент.

– То есть сюда? Откуда тебе вообще про это известно?

– Так, попалась в Сети одна байка, – признался Кларк. – Никакие координаты там, конечно, не указывались.

– О да, надежный источник.

– На тот момент я отнесся к ней именно как к байке, если тебя это утешит. Даже сейчас вспомнил не сразу. Но, сам знаешь, в космосе не так много пригодных для жизни планет. И если одна из них болтается бесхозная уже два столетия, а рядом с ней такой вот буй, то это наводит на мысли...

– И чем же там занимались, на этом полигоне? Выводили суперсолдат?

– Ты тоже читал эту историю?

– Просто девять десятых всех историй про секретные эксперименты начинаются именно так. «Они пытались