же, почти целые скелеты сохранились. Я думал, все кости звери растащили. А их, наоборот, какие-то местные ползучие растения сплели в одно целое. Из левого черепа глаза зыркают. Не мертвеца, конечно. Гнездо там, пятеро птенцов, представляешь?

– Всюду жизнь.

– Она самая... И знаешь, что? Не похоже, что этот броневик был подбит. Внутри ни пробоин, ни следов пожара. Мне кажется... они там сами друг друга прикончили. Тот, что умер не сразу, сумел открыть люк, но выбраться уже не смог...

– Похоже, байки все-таки не врут.

– Ты только сейчас это понял? Вокруг нас бывший город. Только здесь все здания разрушены до фундамента. Именно разрушены, а не разрушились сами. За двести лет никакой лес не уничтожил бы прочные стены без остатка. Но впереди, если верить компу, должны быть лучше сохранившиеся постройки.

Они добрались до этих построек примерно через полчаса. Посреди леса возвышался здоровенный бетонный купол без окон, окруженный четырьмя башнями автоматических турелей. У Стивенсона мелькнуло было опасение, что боевая автоматика все еще может быть активной – даже несмотря на лианы, оплетшие торчавшие в разные стороны стволы – но турели не шевельнулись при приближении незваных гостей. Компаньоны беспрепятственно подошли к главному входу, спугнув каких-то мелких копытных, пасшихся на открытой площадке перед воротами – однако тяжелые бронированные створки оказались заперты. Кларк, не унывая, двинулся вокруг и вскоре обнаружил большой пролом в стене, начинавшийся на высоте около трех метров. Вскарабкаться туда без посторонней помощи было нереально – хотя купол изрядно оброс мхом и какой-то травой с мелкими листьями, при попытке уцепиться за эту растительность она тут же обрывалась. Так что Стивенсону, как более высокому и тяжелому, пришлось встать к стене и упереться в нее руками; Кларк вскарабкался к нему на плечи, а оттуда – в дыру. Втащить за собой товарища, он, однако, не мог.

– Не нравится мне, что ты собираешься шастать там в одиночку, – проворчал Стивенсон. – Тем более что сквозь все эти перекрытия наверняка не проходят радиосигналы.

– Просто жди здесь, – ответил Кларк, включая инфровизор шлема, и скрылся во мраке.

Его сигнал действительно пропал, стоило ему удалиться на несколько метров вглубь пролома. Стивенсон принялся ждать, с раздражением глядя вверх на дыру, пока у него не затекла шея. Он опустил голову, запоздало подумав, что в диком инопланетном лесу, пусть даже и выглядящем мирно и невинно в солнечном свете, разумнее смотреть по сторонам, нежели на пролом, куда ушел его товарищ – и, словно в ответ на эту мысль, почувствовал дрожь под ногами. Стивенсон резко обернулся.

Прямо на него мчалось чудовище. Огромная мохнатая туша, не менее двух метров в холке и весившая, наверное, как минимум тонну. У Стивенсона не было времени разглядывать детали – он видел лишь оскаленные зубы, налитые кровью глаза (три штуки) и торчащие вперед острые рога, каждый из которых с легкостью проткнул бы мягкий скафандр насквозь.

– Кларк! – истошно завопил Стивенсон, дергая из кобуры на поясе парализатор (рука в толстой перчатке казалась особенно неуклюжей). – Кларк!

Спустя пару секунд, показавшихся ему минутами, он наконец сумел выхватить свое не слишком страшное оружие и наставить его на зверя, который был уже метрах в трех. Стивенсон изо всех сил вдавил гашетку.

Ничего. Парализатор не выстрелил.

Еще раз!

Тот же результат.

Стивенсон с отчаянным воплем швырнул бесполезное оружие в чудовище и бросился бежать. Он мчался вокруг купола (хотя, возможно, уворачиваться от твари среди деревьев было бы легче), продолжая – без особого, разумеется, смысла – отчаянно взывать по радио к своему компаньону, казавшемуся ему теперь последней надеждой на спасение. «Почему этот проклятый парализатор не сработал? – металось в его мозгу. – Ведь я же лично перезарядил и проверил обе батареи перед выходом... Сначала гиперпривод, потом парализатор... не надо было экономить на дешевых моделях... а все Кларк с его “цена отражает не качество, а затраты на рекламу”... Кларк, черт тебя побери, где ты шляешься?! Если, конечно, он еще жив... если его не слопала какая-нибудь еще тварь, устроившая логово в этих развалинах...»

В какой-то момент он, наконец, сообразил, что, если Кларк внутри купола не слышит его по радио, то вполне может услышать обычный крик. Поэтому Стивенсон отбросил шлем за спину (против челюстей чудища тот все равно не выглядел достаточно надежной защитой) и снова заорал во все горло, призывая компаньона на помощь. Но вместо ответа он услышал топот зверя прямо за своим плечом и, кажется, даже почувствовал его жаркое дыхание. Стивенсон попытался поднажать еще, но даже организм, улучшенный генетическими патчами, имеет свои пределы. Он увидел впереди валявшийся на земле парализатор – точнее, раскушенные пополам и обслюнявленные обломки такового – и понял, что описал полный круг. А в следующий миг нечто толкнуло его сзади, и Стивенсон полетел на землю. Шлем сорвался с крепления на шее и покатился прочь. Перевернувшись, Стивенсон увидел прямо над собой опускающуюся рогатую морду, разевающую пасть...

– Фу, Лушка! Назад!

Длинный язык, уже почти коснувшийся его лица, вдруг втянулся обратно. Монстр сделал шаг назад и повернул голову на голос. Стивенсон невольно посмотрел в том же направлении.

Под ближайшим зонтичным деревом стояла девочка лет двенадцати. Загорелая, босая, в коротком платьице самого домотканого вида. Ее вьющиеся золотистые волосы вольно рассыпались по плечам. В руке она держала плетеную корзинку, полную каких-то фиолетовых пупырчатых плодов.

Первым инстинктивным побуждением Стивенсона было крикнуть ей «Беги!!!», но он тут же сообразил, что она, конечно же, не может не видеть нависшее над ним чудовище. И что увиденное определенно ее не пугает.

– Что тут у тебя? – раздался еще один голос. Это был Кларк, целый и невредимый, наконец-то высунувшийся из дыры в куполе. Он тоже откинул свой шлем – видимо, также для удобства общения – и держался обеими руками в перчатках за края пролома. Его парализатор по-прежнему висел на поясе, за что Стивенсон тут же мысленно обругал его идиотом.

Вопрос, очевидно, адресовался Стивенсону, но девочка, уже решительно шагавшая прямо к чудовищу, похоже, приняла его на свой счет.

– Это Лушка, – пояснила она, подходя вплотную к рогатому и зубастому монстру. – Она хочет, чтоб ей почесали за ухом.

Девочка протянула руку, и мохнатая голова на длинной толстой шее тут же наклонилась ей навстречу. Девочка принялась чесать зверюгу за большим отвислым ухом. Тварь прикрыла вертикальными веками испещренные кровеносными сосудами глаза (все три) и довольно захрюкала.