— А вот и писька! Какая маленькая!

Данни это взбесило, но воздух, устремившийся в разрез, приятно охлаждал ее горячую и влажную плоть, а сок, стекающий по ногам, подстегивал желание ощутить внутри себя мужское естество Айвена.

— Не кажется ли вам, что все это совсем не так забавно, как кажется? Пошутили — и хватит, — неуверенно пролепетала она, косясь на сестер, предвкушающих продолжение развлечений.

Сидевшие перед ней на корточках Летти и Роза изумленно переглянулись.

— Нет, ты только ее послушай! — возмутилась Роза. — Она думает, что мы шутим!

— Послушай, подруга, — серьезно сказала Летти. — Нам обеим нравятся женщины. Впрочем, и мужчины тоже. Мы любим и тех, и других, и не стыдимся этого. Ясно? — Она рассмеялась. — Уверяю тебя, ты не пожалеешь, что мы уделили тебе внимание. Тебя приятно удивит наше искусство. И сейчас мы это докажем.

Данни не могла сопротивляться, к тому же внутренний голос убеждал ее, что разумнее не спорить, а смириться с неизбежным и получить удовольствие.

— Славненькая писька! — повторила Летти, становясь на колени и поглаживая низ живота Данни. — Не правда ли, Роза?

Сестричка подползла к ней поближе и, окинув ее промежность оценивающим взглядом, кивнула.

Данни почувствовала стыд и одновременно любопытство.

Столь откровенное разглядывание ее интимных частей близнецами подействовало на нее странным образом: клитор набух и выглянул из срамных губ.

Роза включила вибратор и прикоснулась им к ее розовому трепещущему бугорочку. Данни охнула и поежилась.

— Тебе приятно? — спросила Роза.

Данни кивнула, охваченная теплой истомой: если бы не ремни, удерживающие ее на щите, она бы растаяла и просочилась в опилки на арене. Вскоре Роза довела ее до экстаза, ей хотелось побыстрее кончить. Но сколько Данни ни умоляла Розу ей в этом помочь, та твердила:

— Еще рано!

— Верно, зачем спешить? — вторила сестре Летти, хитро улыбаясь. — Нам хочется полюбоваться тобой. Но обещаю, что долгожданный оргазм будет внезапным и потрясающим. Он надолго тебе запомнится. Верно говорю, Роза?

Сестры понимающе переглянулись и похотливо рассмеялись.

Данни закусила нижнюю губу. В горле у нее пересохло, веки потяжелели, взор помутился. Проклятый вибратор доводил ее до умопомрачения, ей казалось, что она вот-вот лопнет от натуги. В ее воспаленном мозгу родилась фантастическая картина: словно бы вся она состоит из одних гениталий. В носу щекотало от специфического запаха полового секрета, в ушах назойливо жужжал неуемный вибратор, по ногам растекалось тепло…

Данни впала в бессознательное состояние.

Пока Роза вдохновенно орудовала вибратором, удобно устроившись между ног своей жертвы, ее сестра Летти встала и начала гладить Данни набухшие груди.

— Красивые! — заметила она. — Настоящее чудо.

— Завидуешь, сестренка? — спросила у нее Роза, подняв голову. — У тебя самой таких нет.

— Вот еще, стану я завидовать! — фыркнула Летти. — Просто мне приятно ласкать эти розовые соски. Взгляни, какие они забавные, как набухают и трепещут.

Она погладила Данни по бедру и, подхватив ее груди снизу обеими руками, сжала соски указательными и большими пальцами, приговаривая при этом:

— Не надо скрывать свою фигуру! Разве можно стесняться собственной красоты?

Данни еще гуще покраснела от вожделения и смущения. Во рту у нее горело, ей трудно было разговаривать, да и не хотелось. Она сочилась желанием испытать оргазм, на теле не осталось ни одного места, до которого не дотронулись бы умелые пальцы близнецов. Но сестрички не унимались.

Летти стала поглаживать Данни груди, плечи и живот. Роза деловито обрабатывала ей промежность, ягодицы и ноги. Ее пальчики безошибочно отыскивали эрогенные зоны, дотрагивались до чувствительных точек то под коленями, то в паху, то возле лодыжек, то между пальцами ног.

Тяжело дыша и постанывая, Данни извивалась и дергалась на ремнях, как девственница, приносимая дикарями в жертву чудовищу. Но ей было это очень приятно. Постепенно Данни охватило ощущение гордости за свою женственность. Она открыла в себе новые достоинства и способности. Ее распятое на щите тело реагировало на каждое прикосновение к нему легким подрагиванием и сокращением мышц. Восхитительное тепло растеклось по всему организму, и ей подумалось, что сестрички извлекают из него, как из музыкального инструмента, волшебную мелодию, наполненную сексуальной гармонией.

Оргазм охватил ее внезапно и властно. Она вскрикнула и затряслась с такой силой, что щит, к которому она была привязана, задрожал.

Летти ахнула от восторга и начала сосать ее грудь. А Роза, запустившая ей во влагалище уже всю руку, подняла голову и заметила:

— Настоящее извержение вулкана! Впрочем, я знала, что она именно так и кончит!

Отдышавшись, Данни вяло улыбнулась и хрипло пробормотала, красная, как морковь:

— Извините, я не собиралась терять сознание. Но, похоже, вам придется уносить меня с манежа на носилках.

Роза расхохоталась и вынула мокрую ладонь из ее лона. Озорно сверкнув глазами, она облизала пальчики, любовно погладила подрагивающие половые губы и сказала:

— Не извиняйся! Тебе ведь понравилось! Верно?

— Да, — призналась Данни.

Ей вдруг стало стыдно за то, что поначалу она боялась и упрямилась, но одновременно и приятно, потому что она открыла для себя новые эротические горизонты.

Летти оставила в покое груди и попку Данни, чмокнула напоследок ее в пупок и села, скрестив по-турецки ноги, рядом с сестрой, сидевшей в такой же нескромной позе.

Данни обсохла, и ей стало чуточку досадно, что развлечение закончилось. Досада, видимо, отобразилась у нее на лице, потому что близнецы захихикали, переглянулись и начали снова теребить ей соски и клитор.

— Чем это вы здесь занимаетесь? — раздался грозный голос вернувшегося наконец Айвена. — Ни на минуту нельзя оставить вас без присмотра, шалуньи!

Данни густо покраснела: какой позор!

— Я ничего не могла поделать! — выпалила она и тотчас же устыдилась своего предательства. Как ни верти, но она получила удовольствие. Хотя все могло обернуться иначе, прояви сестрички грубость. Нанесенная ими душевная травма отбила бы навсегда у нее желание предаваться подобным сексуальным развлечениям. Айвен прервал ее размышления. Иронически ухмыльнувшись, он покачал головой:

— Ах, Данни, Данни! Разве не говорил я тебе, что не нужно стесняться сокровенных желаний. Когда же ты научишься быть честной с самой собой? Ты способна на многое, только пока этого не понимаешь. Ничего, со временем ты наберешься опыта. Не кори себя и не унывай. Лучше радоваться жизни, чем печалиться. Но этой нахальной парочке не следовало пользоваться твоей беспомощностью! Их нужно наказать!