старше, буду реже надоедать, а пока месяца три терпи, – говорил он, обнимая дочь. – Марина не заходила?

– Пап, ты каждый день задаешь мне этот вопрос. Обязательно скажу, если это произойдет. Она мне ясно дала понять, чтобы я на нее не рассчитывала. Мы гуляем, и я заезжаю в супермаркет. Ты мне привозишь то, что я прошу. Пап, ну не сердись, я справляюсь с твоей помощью.

Карина кормила сына грудью, подстраивалась под его режим, иногда и спала с ним в одной постели. Не сказать, что Максим был тихим и спокойным ребенком, но у нее не было возможности провести сравнение, и она мирилась с тем, что есть. В квартире был порядок, в холодильнике продукты, а машина стирала сама по ночам. Проблемы возникли внезапно. В конце апреля к ней нагрянули представители органов опеки. Карину не смущал их визит, и она не боялась последствий этого визита. Ее беспокоило другое: кому нужно было «усложнять» ей жизнь? В отличие от сестры, которая не заходила к ней, Роман Фомин пришел через две недели после выписки из роддома с поздравлениями и подарками. Сергей Руденко встретил ее на прогулке и поздравил букетом и конвертом.

– Я не знаю, что дарят таким крохам. Сама сообразишь, – говорил он, шагая рядом с ней по аллее. – Может, тебе помощь нужна?

– Спасибо, Сергей. Я справляюсь с помощью папы.

– Ответь мне на один вопрос: это ты рассказала о нас с Мариной ее мужу?

– Я! Но не о вас, а о ваших машинах, припаркованных у подъезда. Выводы, я просила сделать ему самому. Считаешь, что я поступила подло? Тогда тебе следует знать, что предложила мне сестра в отношении тебя. Так, мелочи: переспать с тобой и заявить, что ребенок от тебя. Пока ты доказываешь свое отцовство, я живу припеваючи на твои деньги. Как тебе такой поворот?

– Ты могла это сделать? – спросил Руденко удивленно.

– Не могла. Я, мать одиночка, как не странно, знаю, что такое честь и совесть. Я принимаю помощь друзей, но стараюсь не вешать свои проблемы на них. Это мое решение, – сказала Карина, кивая головой на коляску. – Моя жизнь и мои успехи или промахи. Ответь мне честно: между вами был скандал?

– Нет. Был телефонный звонок Марине, после которого она спешно покидала квартиру. Романа я не видел и не встречался с ним. Я одного не пойму: зачем она так рисковала? Заявила, что разводится с мужем из-за меня, хотя я не собирался связывать свою жизнь с ней, и она об этом прекрасно знала, – ответил он.

– Возможно, надеялась, что ты передумаешь и примешь другое решение. До свидания. Нам пора домой.

– Я не буду навязываться. Мой номер телефона у тебя есть. Звони, я буду рад помочь. Удачи.

«Неужели это моей сестре неймется? Зачем ей это? Она знает, что оба мужчины нам с Максимом могут быть только друзьями, как знает и то, что ни один из них к ней не вернется», – думала она, проводив «опеку». В это же время, она заметила, что «фасолина» в ее груди, появившаяся после родов, стала больше и напоминала уже чуть ли не перепелиное яйцо. Карина знала, что шутить с этим, а тем более затягивать, опасно, но ей хотелось продлить грудное кормление. «Подожду еще немного, понаблюдаю и схожу к врачу. Насильно меня оперировать не будут, но я буду знать, к чему готовиться», – думала она. Максиму было два с половиной месяца, когда она отправилась к врачу. То, что она пережила, могут понять люди, побывавшие в подобной ситуации. Карина позвонила одной их своих подруг и попросила приехать в свободное время.

– Наташа, у меня к тебе очень серьезный разговор. Ты меня, пожалуйста, выслушай до конца, а потом поговорим, – попросила Карина, пришедшую подругу.

– Речь пойдет о Диме? Вы решили жить вместе? – спросила Берестова Наташа, чуть не плача.

– Наташка, ну причем здесь Митя? Присядь, и поговорим откровенно. Я знаю, что ты с ним, мягко говоря, встречаешься, что ты его давно любишь и поэтому у тебя ко мне эта необоснованная дурацкая ревность. Митя мне друг. У нас с Фоминым никогда не было не только близких отношений, но и попыток сблизиться. Не ревнуй меня к нему. Не накручивай себя, – говорила Карина, глядя на подругу. – Ты убедила себя в том, что отец Максима Митя? Нет! Когда-нибудь я расскажу тебе о нем, но не сейчас. Мы дружим впятером, но у тебя не возникает ревности ко мне и Олегу, или к нему и Насте. Почему? Олег неравнодушен к тебе, но не ревнует тебя к Мите. Мало ли кто к кому что-то чувствует. Если бы чувства были взаимными, этого не скрыть. Ты вспомни меня и Плетнева.

– Тогда о чем пойдет речь? – тихо спросила Наташа.

– Обо мне, Наташа, и о моей проблеме. Мама и Марина мне не помощники. Не заставляй меня обращаться к Мите. Тебе проще будет помочь мне самой, – сказала Карина и поведала о результатах похода к врачу. – Наташа, я не могу свалить на папу еще и это. Он мне поможет с Максимом, не откажет, но ты понимаешь, как он будет переживать. Лучше это сделать, не посвящая его в проблему. Будет скверный результат – будет разговор, а если все обойдется, пусть останется тайной. Мне будет нужен всего один, максимум два дня, – объясняла Карина свое решение. – И, ради Бога, не надо говорить об этом друзьям.

– Не раскисай раньше времени. Ты можешь полностью на меня рассчитывать, я помогу. Думаю, двумя днями дело дома не ограничится, поэтому я возьму неделю, а дальше посмотрим. Что скажешь отцу? – спросила Наташа.

– Ничего. Если он застанет тебя в квартире без меня – тебе придется соврать, а если с тобой – объяснения лишние. Будет звонить – отвечу, скажу, что ты у меня в помощницах.

– Переживаешь? – спросила сочувственно подруга.

– Я, Наташка, не переживаю, я боюсь! Ты ведь знаешь, что можно увидеть на снимке и что за картина может предстать в ходе оперативного вмешательства. Я за Максимку боюсь. Родила парня и бросила на произвол судьбы. Хорошо, если все ограничится только прекращением грудного вскармливания, а если предстоит лечение. Подумай, что ждет моего кроху.

Операция прошла без осложнений, а результат гистологии оказался отрицательным. Опухоль оказалась доброкачественной, а разрез, сделанный по ореоле, был почти незаметным. Карина с помощью подруги быстро справилась и морально и физически. По настроению и разговорам отца, она поняла, что у него на работе