Я же могу выйти прямо сейчас. Уйти могу, никто меня не держит.

Если только крошечное любопытство.

– Стой! Филипп, послушай же...

О, да!

Ну, слава небесам, она решила остановить напор его похоти и не вгонять меня в краску ещё сильней, потому как страсть с каждой секундой набирала нехилые обороты.

Блин, я подслушиваю...

Никогда таким не занималась, мне не интересны чужие секреты. Но сейчас уже слишком поздно сдаваться, потому что чувствую, из этого разговора я услышу много интересного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Да и в конце концов это касается меня тоже.

Слышится непонятное шуршание, а после легкий шлёпок.

И... рычание?

Что там у них творится?

– Ммм...

– Мне звонила Рита, я беспокоюсь.

Здесь мое сердце подскочило и забилось как бешеное, а щеки загорелись куда сильней.

Момент истины.

Сейчас мы все и узнаем.

Интересно, он соврёт или скажет правду?

Хотя ответ очевиден, конечно, он не признается, но его ответ все равно интересен. Почему, пока не понимаю.

– И? Что с этого? Что она тебе наплела, раз ты отказываешься трахаться?

Что... Они собрались сделать это прямо в коридоре?

Вот уж не ожидала.

И это я наплела? Хватает же ему совести такое говорить!

– Что?! Она сказала, что ты к ней подкатываешь. Рязанов, это правда...? – подруга задаёт вопрос, громко усилив тембр голоса, а я перестаю дышать, закусываю до боли губы. Но слышу звук расстёгивающейся ширинки. В этот момент думаю, чем бы заткнуть уши, но тело словно онемело, а в горле пересохло. – Нравится? Я знаю, что да...

Тук. Тук. Тук.

Кровь стучит по вискам, а голова начинает кружиться, мне нужно присесть, иначе я просто свалюсь.

Ненавижу свой организм и такую восприимчивость стресса, чуть что так сразу сознание терять.

Судя по издаваемым звукам, несложно было догадаться, чем они там занимаются. А когда из прихожей раздаётся громкий шлёпок и не менее звонкий стон, то я все же оседаю на пол.

Мамочки. Зачем я пришла...

Они занимаются сексом прямо сейчас, судя по всему, очень страстным, как во всех известных фильмах.

Пока я, как дура, нахожусь на кухне, а моя подруга об этом знает.

Делает это назло мне, я уверена.

Зря, зря я согласилась. И куда деваться? Как мне уйти?

Как выкинуть из головы эти пошлые стоны и шлепки плоть о плоть, что теперь ещё долго будут стоять в ушах.

Как вычеркнуть яркий образ, что нарисовался перед глазами и встал неподвижно.

Но как оказалось, это не самое неприятное, что могло произойти.

Когда он начал говорить обо мне, задыхаясь в порыве страсти, тогда я поняла, что этот человек навечно останется для меня тем ещё мудаком.

– Нет, не правда. Малыш, ты вообще ее видела? Она же стремная, просто серая, невзрачная моль по сравнению с тобой. Одни ее бабушкины вещи чего стоят, да мне рядом с ней противно находиться, – говорит он не слишком четко, но я понимаю каждое слово, что хлыстом бьет по ноющему сердцу, пока их тела бьются друг о друга, вбираю их в себя. – Я бы никогда не обратил на неё внимания, если бы не твоё предложение.

– Не верю тебе... Я же сказала, что перепила в тот день. Ты мне что-то недоговариваешь, и, если... – непонятное мычание. – О, Филипп!

Раздаётся истошный стон, что разносится по всей квартире, такой громкий, что уши закладывает.

Или же это у меня в голове такой звон...

Не знаю, но последнее все же могу услышать.

– Свет. Она ничего не значит, будь спокойна...

Вот так просто.

Я стала жертвой игр Филиппа Рязанова, а теперь он просто заверил свою девушку в том, что я никто, что на такую, как я, даже смотреть противно.

А она не вступилась, только радостно завизжала, настолько громогласно, что не понимаю, почему стены ещё не задрожали.

Дальше слушать не хочу, закрываю уши и глаза, считаю в голове.

Не думать, главное не думать.

Я услышала достаточно, того, что не следовало знать. То, что я ещё долго не забуду.

Значит так парни видят меня со стороны. Это оказалось достаточно обидно.

Тогда почему же он пристал?!

Почему распускал руки и так жадно смотрел? Почему? Я не понимаю, ничего не понимаю.

Меня втянули в эту грязь. Я не виновата.

Опускаю руки, понимаю, что все закончилось, они разговаривают и шутят.

Судя по диалогу, Филипп собирается уходить.

Мне бы стоило дождаться, как он выйдет за дверь. Но я с быстро колотящимся сердцем и выжженным в прах самолюбием поднимаю свой рюкзак и выхожу из кухни.

Они даже не раздевались, чему я искренне благодарна. Света замечает меня первой и хитро улыбается, проводя рукой по груди парня, что застегивал ширинку и, чмокнув ее в лоб, повернулся в мою сторону.

– Какого ху...

– Извини, Свет, что ввела тебя в заблуждение, – сказала громко, обращаясь к подруге, но не сводя взгляда с Филиппа.

Выражение его лица стоило того, чтобы появиться так внезапно и спутать все карты.

В его взгляде было много всего: удивление, страх, непонимание, он явно шокирован, даже рот приоткрыл.

Мне хотелось дать подлецу пощёчину за все то, что он произнёс.

Кажется, он видит это на моем решительным лице, поэтому продолжает молча смотреть растерянным взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот сейчас я более чем уверена, что теперь он ко мне не подойдет.