– Мне о стольких вещах с ним надо было поговорить, что о еде я тогда вообще забыл! Я же не есть сюда приехал! – Кюнце чуть не плакал.

– Где вы проводили время, пока шло застолье?

Швейцарец на самом деле погулял по территории, но потом решил устроиться в переговорной и ждать Владимира Верещагина. Он не хотел его пропустить. Правда, несколько раз он все-таки спускался на первый этаж, чтобы убедиться: Верещагин пока в общем зале.

– Вы знали, как он выглядит?

– Мне его показали.

В общем, Кюнце был не намерен провести два дня в переговорной замка в ожидании Верещагина, как провел полтора дня в переговорной «Ювелирного дома». Правда, здесь всюду пускали – за исключением закрытых номеров, но это понятно. Когда Кюнце в очередной раз вернулся в переговорную после прогулки, там находились двое юристов сенатора Урюпина и юрист Верещагина, они очень сильно ругались.

Вначале Кюнце что-то сказали по-русски. Он, конечно, не понял и представился. Все господа в некоторой степени могли общаться на английском языке и выяснили, что Кюнце – швейцарский адвокат, прибывший к Верещагину. Кюнце, конечно, не стал объяснять троим русским цель своего визита. Это не их дело. Но они сами почему-то решили, что он представляет какой-то банк. Слово «банк», которое звучит похоже по-русски и по-английски, упоминалось ими многократно. Кюнце не стал их разубеждать. Ему требовалось поймать Верещагина и наконец уладить формальности.

– Я уже звонил в Швейцарию, фрейлейн Полина, и обрисовал ситуацию.

– Когда звонили?

– Вчера вечером.

– Даже если в дальнейшем Верещагины попросят нас оказать им содействие в оформлении всех документов и соблюдении формальностей, наша фирма этого делать не будет. И я настоятельно порекомендую герру Швайнштайгеру тоже не заниматься никакими делами Верещагина. Я выполню возложенную на нашу адвокатскую контору миссию – и всё. В завещании не указано, что мы должны оказывать содействие в дальнейшем. И мы не будем этого предлагать.

Я кивнула. Мне было понятно подобное желание. Вообще, как правило, адвокатские конторы типа «Швайнштайгер и сыновья» и той, которую представлял Мирослав Кюнце, берут на себя оформление всех документов и улаживание формальностей – хотя бы потому, что гражданин другой страны с трудом представляет, что нужно делать, а у них это – налаженный процесс. Часто подобные услуги оплачиваются из наследства, и это оговаривается в завещании. Иногда наследники платят сами – в дальнейшем, естественно, компенсируя свои расходы наследством.

– Когда пришел Верещагин? – спросила я.

– Мне пришлось подождать еще полчаса. Эти трое показали мне на стул в углу, на котором я и сидел. Они очень ругались. Я не знаю русского языка, но было ясно, что что-то случилось. Потом к ним зашел еще один мужчина…

По описанию я поняла, что это был старший из частных детективов.

– Он заходил пару раз и явно в чем-то отчитывался. Потом пришел Урюпин, спросил, кто я, представился сенатором. Он на самом деле сенатор?

Я кивнула.

– Он тоже сказал, что мне придется немного подождать, но они, по крайней мере, собирались в этой переговорной! И я ведь осмотрел замок. Больше тут вести переговоры негде. Если только в номерах. Я еще у одного официанта спросил про переговорную – и он тоже направил меня туда. Потом пришел Владимир Верещагин. Они все впятером стали орать. Затем кто-то вспомнил про меня, показал на меня. Верещагин подошел, пожал мне руку и сказал, что мне придется немного подождать. Я стал объяснять, что приехал в среду и до сих пор не могу с ним поговорить. Мне нужен час его времени, может, даже полчаса. Я максимально сокращу все объяснения! Неужели нельзя мне выделить полчаса? Тут опять прибежал этот частный детектив, с улицы послышались крики. Они все прилипли к окну. Я не смотрел. Потом детектив опять убежал, эти пятеро в очередной раз стали ругаться, затем появились вы. Полина, что мне делать?

– С Константином Верещагиным вы пытались связаться?

– У меня есть только домашний адрес. То есть по поручению нашего клиента мы высылали уведомления на адрес «Ювелирного дома Верещагиных» Владимиру и Станиславу, и на квартиру Константину и Николаю Верещагиным. Телефона у меня нет. Я попросил у администратора гостиницы выяснить для меня телефон по адресу, и мне дали номер. Но никто не берет трубку!

«Может, они давно отключили городской?»

– Ехать туда мне пока было некогда. Я же вам рассказал, как провел эти дни!

– Вы надолго приехали?

– У меня билет с открытой датой. Гостиница была заказана до выходных с возможностью продления. Сегодня я забрал свои вещи. – Кюнце кивнул на чемодан. – Но договорился о повторном заселении с вечера воскресенья. У них есть свободные номера. Вы поможете мне найти хотя бы Константина?

– Помогу, – кивнула я.

– Вы с ним, случайно, не знакомы? – с надеждой спросил Кюнце.

– Сегодня познакомилась.

– Где?

– Здесь.

Я также объяснила, кто такой Коля, который проявил заботу о несчастном швейцарском адвокате, попавшем в Россию.

– Ох, если б я знал… Если бы я знал… – Кюнце схватился за голову, потом вдруг замолчал и задумался. – Но почему никто не получил наши уведомления?

– Может, адрес не совпадает с реальным адресом проживания Константина и Николая? – высказала версию я. – А в «Ювелирном доме» конверт мог просто затеряться.

– Как затеряться?! Это большой конверт с логотипом нашей адвокатской конторы! Как может теряться деловая корреспонденция в такой крупной фирме?

– Может.

Хотя мне самой казалось странным, что потерялись три конверта. А если брать других Верещагиных, то шесть! Нет ли здесь чьей-то злой воли? Но к Кюнце у меня был другой вопрос. Ведь наше детективное подразделение еще не нашло внебрачных детей Верещагиных, мы даже пока не можем дать точный ответ, есть они или нет.

– Я должен уведомить о наследстве четверых известных наследников, но раздел наследства будет осуществляться после получения нами отчета вашего детективного подразделения. Я каждому известному наследнику должен сказать лично, что он является наследником, и вручить уведомление, которое он должен подписать. Потом мы должны обговорить, как будем держать связь. Им всем придется прибыть в Швейцарию лично, и тогда они уже узнают, что получают. Думаю, что раньше чем через месяц никто из них не приедет. – Кюнце кисло улыбнулся. – А уж за это время мы точно получим от вас отчет. Ваша фирма нас никогда не подводила.

– Вас устроит, если я сейчас приведу к вам Константина?

– Конечно!

Я предупредила, что он может быть с девочкой, и также рассказала все, что мне было известно о гибели ее матери и брата. Кюнце очень внимательно выслушал.

– Все это будет указано в подробном отчете нашей фирмы, но я считаю, что вы должны как можно раньше узнать то, что нам уже удалось выяснить.