— Как интересно! Они продолжают ставить опыты?

— Они оба погибли во время взрыва в лаборатории.

— Как ужасно!

— Как я понял из их последнего письма ко мне, им пришла в голову мысль объединить свои направления исследований. Они решили провести серию экспериментов с определенными быстро испаряющимися химическими веществами и электрическим прибором. Результат оказался катастрофическим.

Лавиния вздрогнула:

— Слава Богу, что вы не пострадали от взрыва.

— Я был тогда в Оксфорде. Приехал домой, чтобы похоронить их.

— Вы вернулись в Оксфорд после их смерти?

— Это было невозможно. — Тобиас обхватил ладонями бокал. — Взрыв уничтожил дом, денег не осталось. Родители вложили все сбережения в свой последний великий эксперимент.

Лавиния откинулась на спинку стула:

— Все это очень трагично, сэр.

— Это произошло очень давно. — Тобиас сделал еще один глоток хереса и опустил бокал. — А ваши родители?

— Их пригласили в Америку выступить с демонстрацией гипноза. Они согласились. Их корабль затонул. Все пассажиры, находившиеся на его борту, погибли.

— Сожалею о вашей утрате. — Он взглянул на Лавинию. — Вы говорили, что помогали родителям в их демонстрациях. Как же случилось, что вас не было на корабле?

— Я тогда только что вышла замуж. Джентльмен, пригласивший моих родителей в Америку, не захотел покупать еще два билета. Да и Джону эта идея не очень нравилась. Видите ли, он был поэтом. Муж считал, что Америка не способствует серьезному метафизическому созерцанию.

Тобиас кивнул:

— В этом он, несомненно, был прав. Когда ваш муж умер?

— Через полтора года после нашей свадьбы от лихорадки.

— Примите мои соболезнования.

— Благодарю вас.

«Почти за десять лет, минувшие после смерти Джона, нежные воспоминания о нем стали походить на старый-старый сон», — подумала она.

— Ваш муж когда-нибудь публиковал свои стихи? — спросил Тобиас.

Лавиния вздохнула:

— Нет, но они были гениальны.

— Разумеется.

— Как слишком часто бывает с настоящим поэтическим гением, он остался неоцененным.

— Да, это обычное явление. — Тобиас помолчал. — А на какие средства вы существовали? Ваш муж имел какой-то источник дохода?

— Пока мы были вместе, я поддерживала семью, зарабатывая гипнотическим лечением. После смерти Джона несколько лет я продолжала заниматься тем же.

— Почему же перестали?

Лавиния сделала глоток хереса и поставила бокал.

— Произошел несчастный случай в небольшой деревушке на севере.

— Что за несчастный случай?

— Мне не хочется говорить об этом. Скажу лишь одно: я решила, что лучше избрать другую карьеру.

— А когда Эмелин стала жить с вами?

— Шесть лет назад, после того как ее родители попали в аварию. — «Пора менять тему», — подумала Лавиния. — Эмелин сказала, что, посмотрев работы миссис Воэн, мы поймем, почему она не получает много заказов на свои скульптуры. Теперь, кажется, я догадываюсь, что она имела в виду.

— Я тоже.

— Искусство миссис Воэн слишком похоже на жизнь. Я осознала, что ее скульптуры вызывают у меня… тревогу.

— Возможно, дело в самой природе воска. — Тобиас задумчиво рассматривал остатки хереса в бокале. — Он изначально не столь холоден, как камень или глина. И образ получается не двухмерный, как на картинах. Ничто не походит так на человеческую плоть, как изделие из воска, искусно вылепленное и мастерски раскрашенное.

— Вы заметили, что миссис Воэн использует настоящие волосы для бровей и ресниц?

— Да.

— Работы этой женщины поразительны, но я не хотела бы, чтобы любая из них оказалась здесь. — Лавинию передернуло. — Одно дело — портрет дедушки над камином. И совсем иное — его трехмерное изображение в полный рост, сидящее в соседнем кресле.

— Вы правы. — Тобиас задумчиво смотрел в огонь. Снова наступило молчание.

Лавиния встала, чтобы принести графин с хересом из шкафчика. Она снова наполнила бокалы и села. На этот раз Лавиния оставила графин на столике.

Она думала, каково сидеть рядом с Тобиасом здесь, в ее кабинете. Твердила себе, что у них нет ничего общего. Их объединяют убитый шантажист, пропавший дневник и деловая договоренность, которая рано или поздно закончится.

И все же Лавиния сознавала, что трудно не учитывать эти моменты.

Тобиас вытянул левую ногу, явно пытаясь устроить ее поудобнее.

— Предлагаю вернуться к нашей неотложной проблеме, — сказал он. — Я раздумывал, как нам следует действовать. К сожалению, миссис Воэн не слишком помогла нам сегодня. Все эти бредни о любви, превратившейся в ненависть, бесполезны.

— Это еще нужно выяснить.

— Но это уж точно не дало нам никаких подсказок. И я вовсе не уверен, что разговоры с владельцами музеев восковых фигур направят нас по верному пути.

— У вас есть идея получше?

— Я сказал своим информаторам, что хорошо заплачу за любые сведения о дневнике. Но пока от них ничего не поступило.

— Другими словами, у вас нет подходящего плана действий.

Тобиас постучал по подлокотнику кресла и вдруг вскочил:

— Нет, у меня нет идеи получше.

Лавиния настороженно следила за ним.

— Значит, тогда нам все же стоит поговорить с владельцами других музеев.

— Пожалуй. — Тобиас вцепился в каминную полку и смотрел на нее каким-то странным взглядом. — Но возможно, мне лучше самому провести эти беседы.

— Что? — Лавиния стукнула бокалом по столу и поднялась. — Даже не думайте продолжать без меня, сэр. Я об этом и слышать не хочу.

— Лавиния, ситуация становится опаснее с каждым часом. Мне теперь ясно, что легкого решения не будет. И я не хочу, чтобы вы слишком втягивались в эту историю.

— Я уже втянулась, сэр. Учтите: помимо того, что у меня есть клиент, поручивший мне разобраться в этом деле, я была одной из жертв шантажа Холтона Феликса.

— Я, конечно, буду и дальше советоваться с вами и консультировать вас.

— Вздор! Я знаю, в чем дело. Вы пытаетесь украсть моего клиента, так?

— Черт побери, Лавиния, да мне наплевать на вашего клиента! Я пытаюсь обеспечить безопасность вашей персоны.

— Я вполне способна позаботиться о себе, мистер Марч. И кстати, успешно делаю это уже много лет. Это уловка, чтобы завладеть моим клиентом, и я не допущу этого.

Тобиас снял руку с каминной полки и мягко приподнял ее подбородок: