Удивительно, за всю дорогу Григорий ни разу не вспомнил о Соне. По сути, он просто устал. Ему хотелось пить, есть и спать.

Он доехал до плато и спрятал машину в кустах. Свой непонятный визит к адвокату он ничем не мотивировал. Шел первый час ночи, и вряд ли адвокат мог спать. Главное, чтобы на его участке не было собак. Дом он нашел достаточно быстро. У соседей и вовсе свет не горел. Забор высокий, метра три, но он не строился как преграда. Кирпичные выступы вполне могли служить лестницей. Для солидности построили, не боясь ограбления. Гриша никогда не бывал в этих местах. Шикарные особняки из бетона, металла и стекла впечатляли своей роскошью. Сад с верхотуры забора тоже выглядел чудом света. Сейчас он зарос черешней, а через пару месяцев покроется персиками. Собак Григорий не видел. Он бесшумно спустился вниз и подобрался к дому. Свет горел только на бельэтаже. На его счастье, у дома стояли бочки для слива дождевой воды. Перевернув одну из них, он встал на дно и немного приподнялся, но тут же присел. В метре от него на подоконнике сидела женщина. Он едва не угодил в ловушку. Мужчина в белом смокинге стоял в другом конце комнаты и наливал что-то в бокалы, так что ему повезло — не заметили. Гриша затаился. Лица женщины он не видел, но запомнил кольцо на правой руке и браслет. То, что увидел в первую очередь. А еще волосы. Темно-рыжие, уложенные пучком. На ней было черное или темно-зеленое платье, туго затянутое замшевым ремнем. Немало за три секунды. В прошлые времена он за то же время успевал разглядеть до четырех огневых точек противника.

Женщина заговорила. Голос ее в приоткрытую фрамугу слышался отчетливо и был очень приятным.

— Я интересовалась в администрации. Схемы нашего дворца у них нет. Очевидно, ее увезли князья перед побегом из России. Еще до революции, разумеется. Где искать князей Салтыковых, никто не знает. Возможно, они вымерли давно. Но у этой девчонки схема есть. Я ее видела. Порезана на множество частей. Хитра гадюка. Она что-то ищет. Найдет или нет, меня мало касается. Вопрос кладов и денег меня теперь не интересует. Меня интересует она. Что ты о ней думаешь?

— Ее с Иннокентием Скляров познакомил. Он тут же взял ее горничной. Девка оказалась с большой хваткой. Но самое интересное, что ни я, ни ты не замечали ее. Ходит по дому тень и никому невдомек, что твой муж с ней какие-то планы строит. Покупка яхты. Шенгенская виза. Так морем можно и до Европы добраться. И они бы добрались, если бы не активы банка, которые Иннокентий решил продать. Поторопился, дурак. Мог продать их из-за границы. И дом, и все остальное.

— Значит, что-то его здесь держало? — спросил женский голос.

— Не ты, разумеется. Соня. Она не закончила свои дела.

Григорий вздрогнул, услышав знакомое имя.

— Вот и я хочу понять. Что ей нужно?

— Продолжай ее не замечать. Она никто. Ты ничего не знаешь, и прислуга тебя не интересует. Пусть живет как жила. Я постараюсь узнать больше. Но ты не лезь. Эта женщина может быть очень опасной.

Опять заговорила женщина:

— В то время яхты купил не только Иннокентий, но и Кузьма, а также Егор. Деньги им дал Кеша. Яхты оформил на свой клуб. Мол, казенные. А ты помнишь, когда шухер поднялся, обе яхты исчезли из клуба, а с ними и генералы. Кузьма наверняка что-то знал. Иначе Кешка его не подкупал бы. Они рванули на Кипр. Удирали в такой спешке, что все вещи оставили.

— Кузьма через забор жил, — холодно ответил мужчина. — Обыск у меня на глазах делали. Ничего они там не нашли. И я не верю, чтобы Кузьма хранил компромат в своем доме. Во всяком случае, с ходу не найдешь. Генерал был хитрым лисом.

Гриша глянул на дом слева. В нем горел свет, а в доме справа стоял мрак. Даже крыльцо не освещалось. Сейчас он услышал то, чего не ожидал услышать. В доме адвоката находилась жена погибшего Иннокентия Суконникова. Они говорили о чем угодно, но только не о детях, будто их этот вопрос не интересовал. Впервые он услышал имя Соня. Но мало ли Сонь? Со слов Елены, эта горничная ничем не походила на девушку, которую он когда-то знал. Пока он думал, свет в окне погас. Гриша спрыгнул с бочки и лег на землю.

Похоже, они любовники. А если так, то Рубен Лангемак мог предупредить мать, что Ксения собирается приехать к нему вечером, и организовать ей достойную встречу на дороге. Не сам, конечно. Для такой работы всегда люди найдутся.

Окно оказалось в очень удачном месте. Не успел Григорий приподняться, как услышал голоса. Но теперь они раздавались из-за угла дома. Потом появилась известная ему пара. Его скрывали кусты роз, и, лежа на земле, он оставался незаметным. Женщина села в машину. Хозяин поцеловал ей руку. Никаких страстей и эротических сцен. Все вполне пристойно. Скорее всего, он себе нафантазировал вероятный роман между Еленой и адвокатом. Их сближало общее дело. Разговор-загадка не давал ему покоя. Рубен открыл ворота, и шикарный «Майбах» выехал. Удивительно и другое. Мачеха Ксюши разговаривала красивым ровным голосом. Никаких признаков дурмана он не заметил. Люди, подсевшие на наркотики, в частности на кокаин, имеют раздражительные нотки в голосе. Они требовательны, нетерпеливы и очень суетливы. Ее голос из окна звучал ровно и спокойно.

Адвокат вернулся в дом. Складывалось впечатление, будто его вовсе не интересовал разговор с Еленой.

Есть люди, которые сначала делают, а потом думают. Григорий был из их числа. Парню просто везло в жизни. Он уцелел. Случайность, судьба, стечение обстоятельств — не имеет значения. Он над этим вопросом не задумывался.

По-пластунски он начал двигаться к забору, но не к выходу, а в гости к соседу, к тому дому, где не горели окна. Забор, разделяющий два участка, оказался неприступным. Металлические копья высотой в три метра с острыми позолоченными наконечниками на верхушке. Проще забраться через улицу, где проходил тот же забор с кирпичными выступами. Григорий пригнулся и, держась за прутья, как за упор, ринулся в сторону улицы. Тут произошло непредвиденное. Один из прутьев остался у него в руках. Это был примитивный подпил, сделанный наискосок, а держался на обычном пластилине. Такой очень трудно заметить, если специально не дергать за прут ограды. Значит, не только его интересовал участок соседа. Подпил мог сделать только Рубен Лангемак.

Благодаря высоким деревьям Гриша мог не пригибаться. Правда, ночь стояла лунная и выходить на открытую площадку не рекомендовалось. Участок кончался обрывом, с тыла к нему не подойдешь. Там даже забор не требовался, а лишь бетонные плиты для укрепления почвы от осыпания. Высота обрыва определению не поддавалась. Гриша подобрался к дому. Оба входа — парадный и черный — были оклеены ленточками с печатью прокуратуры. Пришлось лезть через окно на кухне, которое забыли закрыть на шпингалет.

Он действовал автоматически, не задумываясь о последствиях. Даже газетку постелил на подоконник, куда поставил кроссовки. Фонаря у него не нашлось, но в двух метрах от него на кухонном столе стоял подсвечник. Гриша выглянул в окно. Соседний дом погрузился в темноту. Адвокат лег спать. Он выждал еще полчаса, а потом зажег свечи. Что искать, он не знал. Просто хотел понять, о ком шла речь. Некий Кузьма, генерал, который спешно удрал. Предположительно на Кипр. Чем примечателен этот остров? Офшорными банками. В них можно держать счета, которые невозможно проверить. Далее. По Черному морю можно выйти в Средиземное, а там рукой подать. Надо лишь иметь шенгенскую визу. Для любителей морских путешествий получить визу проще простого. Все морские страны любят мореходов. Одна стоянка в порту чего стоит. Далее. Генерал не зря купил яхту. Здесь эта роскошь не нужна. Он готовился к отъезду.