– Ну… здравствуй, Коршун.

– Здравствуй, Вера! – делая вид, что несказанно удивлен, воскликнул я. – Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть.

Вера махнула ручкой и улыбнулась.

– Кончай, Коршун, и не держи меня за полную дуру – я всегда знала, что ты ваньку валяешь!

– Знала?! – мои брови удивленно полезли вверх.

– Да, знала! К тому же я всегда чувствовала, что рано или поздно нам придется расстаться – уж слишком мы с тобой похожи: оба независимы, неуступчивы, у каждого своя цель в жизни.

– Выходит, зла на меня ты не держишь? – я уцепился за последнюю ее фразу, словно утопающий за соломинку.

– Размечтался! – Ее красивый ротик оскалился в хищной усмешке. Теперь Вера напоминала мне Леди-Кровь из нашумевшего в свое время фильма о вампирах – сейчас ее белоснежные клыки начнут расти на глазах, она обхватит мою голову руками и вопьется острыми зубками в сонную артерию. – По канонам жанра бросить тебя должна была я!

– Тогда зачем ты здесь? Может быть, пришла исполнить свое обещание?

– О каком обещании ты говоришь? – недоуменно посмотрела на меня девушка.

– Не темни, Вера! Вспомни, что ты говорила о ржавом тупом ножичке?! Добрые люди все слышали и любезно передали мне твои слова.

Лицо девушки на мгновение стало сосредоточенно-напряженным – Вера явно пыталась что-то припомнить, затем оно разгладилось, в ее глазах запрыгали лукавые бесенята, ротик расплылся в широкой и совсем не злой улыбке.

– Было дело – обещала, но теперь передумала.

– Значит, зла на меня ты больше не держишь? – с надеждой в голосе спросил я.

– Даже не надейся! – Вера безуспешно попыталась вернуть своему личику серьезное выражение. – Я придумала для тебя более жестокую месть!.. – и после короткой паузы продолжила замогильным голосом: – Мир вздрогнет, когда узнает, какая страшная идея пришла в мою светлую головку.

Я нервно окинул взглядом спальню в поисках как минимум электрической пилы со ржавой тупой цепью или какого другого приспособления, с помощью которого меня лишат не только того, что обещали ранее, но и всех прочих выступающих частей.

– Не трудись, Коршун! – засмеялась Вера. – Топор я с собой не принесла и ничего прочего в этом роде. Я отомщу тебе по-другому, – она встала на ноги, приблизила свое лицо к моему и в упор посмотрела своими бесстыжими глазищами прямо в мои ясны очи. – Сегодня мы будем любить друг друга, а потом я сама тебя брошу. Так будет справедливо.

Не говоря ни слова, я обнял девушку. Наши губы слились в жарком поцелуе.

«Ну что же, – подумал я. – Коварно, изощренно, тонко – иного я и не ожидал от нее».

В ответ она крепко обвила мою шею своими маленькими, сильными ручками. Не удержав равновесия, мы оба начали падать на кровать, по ходу дела срывая друг с друга одежды. Мир бешеным волчком закрутился вокруг нас, и все лишнее и ненужное растаяло. Во всей вселенной осталось всего два человека – я и она, да еще одна кровать со страшно скрипучим пружинным матрасом…

Утро… уползающая куда-то простыня… довольный собачий визг.

«Вот гад! – где-то между сном и явью в моей голове материализовалась мысль. – Садист, кровопийца, зверюга бессердечная! – и уже окончательно приходя в чувства, принял решение: – Все, достал ты меня – теперь пеняй только на себя! По законам военного времени будешь расстрелян из всех видов оружия!»

Не открывая глаз, чтобы не спугнуть наглую псину, начал шарить в поисках чего-нибудь поубойнее. Кроме подушки, как всегда, под рукой ничего не оказалось.

«Знать бы заранее, – подумал мечтательно, – запасся бы вчера парочкой вуху покрупнее».

К сожалению, этих плодов в радиусе досягаемости моей руки не оказалось, пришлось применить в качестве метательного снаряда старую проверенную подушку…

Мягкий шлепок возвестил о том, что залп достиг цели. Однако вместо ожидаемых воплей обиженного пса, я услышал разъяренный голос компаньона:

– Ты чего, Коршун, подушками кидаешься?! Совсем одичал, что ли?!

Наконец я продрал глаза и увидел оскорбленного до глубины души гнома, а также радостную морду и вихляющий хвост коварной бестии. Похоже, я немного промахнулся, и вместо виновника торжества мой «гостинец» достался ни в чем не повинному Брюсу.

– Прости, друг! – я попытался тут же замять инцидент, пока суровый ветеран не успел распалить обиду внутри своей легко ранимой души и перейти к активным ответным действиям. – Сам виноват – нечего маячить на линии огня.

На мое счастье, компаньон находился в благодушном настроении и мстить не собирался. Он лишь поднял с пола злополучный снаряд, положил на кровать и пробурчал без злобы:

– Вставай, герой-любовник, и мухой завтракать – все, кроме тебя, уже на ногах.

Затем он махнул рукой лохматому демону, и парочка поспешила оставить меня в одиночестве…

Откуда этому бородатому прохвосту известно, чем мы тут всю ночь занимались с хозяйкой, и кто еще об этом знает? Кстати, куда она испарилась? Вроде бы заснули вместе около четырех. Значит, притворилась, что спит, а потом убежала, не попрощавшись – бросила, как и обещала… магиня. Как ни странно, но на душе неприятно заскребло. Не то чтобы я уж очень переживал, но все равно было немного обидно. На память пришла цитата из какой-то научно-популярной брошюрки: «Уходя от женщины, мужчина на подсознательном уровне продолжает считать ее своей собственностью и абсолютно уверен в том, что даже спустя годы сможет к ней вернуться»…

«Создатель Всеблагой, откуда такие мысли? Разве ты не рад, Коршун, что с честью выпутался из деликатнейшей ситуации? – сам себе задал вопрос и, немного призадумавшись, тут же ответил на него: – Вроде бы и рад, но коварная искусительница сделала все для того, чтобы омрачить праздник. Везет жителям Халифата – закон позволяет мужчине иметь несколько жен, лишь бы денег и здоровья хватало. Покопался немного и отобрал, сколько нужно: одну для души, другую для ночных утех, третью еще для чего-нибудь и так далее… Будь я гражданином Великого Халифата, так бы, наверное, и поступил, но, поскольку я все-таки гражданин Великого Нордланда, придется невесть сколько искать свой идеал и для души, и для тела, и для всего прочего в одной телесной упаковке».

От избыточного шевеления мозговых извилин нестерпимо зачесалась голова: «Все, хватит на сегодня психоанализа и копания в извилистых лабиринтах собственной души! Рано тебе, Коршун, задумываться о делах серьезных, требующих долгих размышлений и взвешенных решений!»

Похвалив себя за рассудительность, я запустил пальцы в шевелюру и занялся интенсивным массажем кожи черепа.

«Вот так из-за баб и лысеет народ», – улыбнулся своей мысли и бегом помчался в туалет…

Наспех приняв душ и натянув на еще не обсохшее тело одежду, схватил рюкзак и пулей выскочил на улицу.