Размалеванные полуголые девицы на входе встретили их с радостью. Ребята прошли мимо охраны и сразу поднялись на самый верх. На сцене вокруг шеста в свете ярких лучей извивалась девушка. На нее пялились сидящие в креслах командировочные в мятых пиджаках. Они курили сигары. Рядом с ними пристроились хихикающие девушки. В дальнем углу яростно жестикулировали четверо кавказцев. Было не слишком людно — они пришли довольно рано. Уселись на диван.

— Вмажем, — предложил Данила.

— Вмажем, — согласился Алексей.

Подошла официантка, они заказали виски. К ним тут же подскочили две девицы. Одна, признаться, никакая, другая — очень даже симпатичная.

— Коктейлем угостите? — спросила та, что была привлекательнее.

— Станцуй сначала, — указал Данила на сцену.

— Не моя очередь, — наморщила носик девушка.

— А так? — Данила вынул из кошелька пятьсот рублей.

— Маловато будет…

— А ты красиво станцуй — получишь еще.

— Разорю… — пообещала та, вырвала из рук купюру и тут же ушла за сцену.

Музыка кончилась. Стриптизерша спустилась в зал, ей вяло поаплодировали. На сцене возникла любительница коктейлей и принялась двигаться. Данила постоянно шатался по стриптиз-клубам и мог отличить профессиональных танцовщиц от простых красивых любительниц. Эта девушка была профессионалкой. Когда она стала обнажаться, он поразился сначала совершенной форме ее груди, затем — форме всего остального. Девушка во время танца смотрела прямо ему в глаза. Она немного покружилась вокруг шеста, стала раздеваться дальше, оставшись в одних трусиках, жестом пригласила Данилу подойти. Он встал, засунул ей за резинку на ноге еще пятьсот рублей. Она повернулась спиной, наклонилась и медленно стянула трусики. Даже те немногие, кто был в зале, взревели так, что от потолка и стен срезонировало эхо.

Через несколько минут она подошла к столику уже одетая.

— Какой будешь коктейль? — спросил Данила.

— Честно говоря, я бы виски выпила.

— Какой сорт?

— Не бойся, разводить на бабки не буду. Любой. Просто хочу выпить.

Данила заказал Chivas.

— Как зовут? — спросил он.

— Меня же объявляли.

— Нет, на самом деле.

— Вика.

— Откуда приехала?

— Из Саратова.

— Там так плохо?

— Там хорошо. Я заработаю бабок и вернусь домой.

— Много получается?

— Что?

— Зарабатывать?

Девушка недовольно пожала плечами:

— Когда как…

Данила пригубил виски:

— Давно ты здесь?

— Месяц.

— Со мной поедешь?

— Спрашиваешь, — улыбнулась Вика во все тридцать два белоснежных зуба. — Иди только с начальницей договорись.

Данила отправился за ширму. Там за столом сидела худосочная немолодая тетка, сжимавшая во рту сигарету, с которой вот-вот должен был упасть пепел, и пересчитывала деньги.

— Я Вику заберу? — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.

— Пятьсот евро, — не моргнув глазом, сквозь зубы ответила «мамочка».

— Грабеж! Было пятьсот долларов.

— Доллар падает.

— Уже растет, следите за финансовой ситуацией.

— Тогда просто пятьсот евро.

— Ладно, — пожал плечами Данила и вынул из бумажника сиреневую бумажку.

Дамочка положила ее в ящик стола.

— Вика! — заорала она.

Девушка возникла перед ней, как из-под земли.

— Собирайся!

— Десять минут, — кивнула стриптизерша разгоряченному джентльмену и скрылась за дверью.

Он вернулся за столик.

— Телка — отпад. Где таких берут, ума не приложу, — сказал Леха, оставшийся один. Видимо, отправил подальше свою страшненькую пассию. — Слушай, тебе надо ехать на такси.

— Не-а, — хмыкнул Данила, — я сегодня отдыхаю.

— Дурак, права отберут!

— Не отберут, я волшебное слово знаю.

— Какое?

— Пятьсот евро.

— А пару штук не хочешь?

— Пускай. Да и не пьяный я.

— А с чего пьянеть — две порции виски, две рюмки водки.

— Ну вот видишь.

— Сам смотри. Как поедешь?

— Да как обычно. По Косыгина до Мосфильмовской, там на Третье кольцо, на Звенигородское и с него на Краснопресненскую. Тебя подвезти?

— Нет, я сам, но учти, перед Мосфильмовской будут гаишники.

— Ну и ладно. Не доставай!

К ним подошла Вика в скромном плащике, если бы не яркий макияж — не подумаешь, что девушка легкого поведения…

Вышли на улицу. На прощание Леха поинтересовался — стоит ли ему завтра подъехать после работы? Данила выразил уверенность, что будет сидеть дома и никуда не пойдет.

Пожали друг другу руки и разошлись.

Вика уселась в машину, привычно громко хлопнув дверью. Данила тронулся, у шлагбаума заплатил за стоянку. Выехал на Косыгина, развернулся, включил проигрыватель:

— Muse нравится?

— Да, — ответила Вика и засмеялась: — А что это?

— Слушай, — сказал Данила и поставил Absolution.

Весь путь проделали молча. Гаишников не было. Двор, как обычно, был заставлен машинами. Данила попросил Вику заранее выйти и еле-еле притерся правой стороной к забору. Поднялись на лифте, вошли в квартиру.

— Ванная вон там, — показал Данила рукой.

— Угу, — согласно кивнула Вика. — Полотенце дай.

Пока она плескалась, он вынул из холодильника виноград, апельсины, яблоки. Помыл, разрезал яблоки пополам, вырезал сердцевину. В гостиной поставил блюдо с фруктами на стол. Принес бокалы для вина на всякий случай и два стакана для виски. Вернулся на кухню, долго вертел в руках Bowmore повышенной крепости, но решил не рисковать, ограничился обычным Johnny Walker. На деревянной подставке пылились бутылки с вином, он усмехнулся — когда-нибудь и до них дойдет очередь. В комнате включил VH-1. Сигнал от тарелки сначала проходил через тюнер, потом через усилитель, пространство наполнилось музыкой. На экране в новом клипе кривлялись Madcon, Данила удовлетворенно хмыкнул. Достал спички, зажег толстые зеленые и красные свечи, расставленные специально для таких случаев на полках, выключил электрическое освещение.

Он уселся за стол и пригубил виски. Вошла Вика, обернутая большим белым полотенцем. Большое-то оно большое, но едва прикрывало соски, а внизу… Можно сказать, внизу было в самый раз. Белое на фоне смуглой кожи, в мерцающем свете свечей… Это что-то…