насмешку — то был один из вошедших недавно в моду куцых плащиков, что закрывали только плечи, не спасая ни от дождя, ни от холода, зато кокетливо открывая всю остальную одежду. Этот человек был уж точно не бродяга и не разбойник, хотя у пояса его висел меч, а за плечами были лук и колчан.

Спутником его оказался невысокий смуглый молодой человек, одетый в чёрную полотняную куртку, под которой в полосе солнечного света тускло блеснул металл кольчуги. Ниже, однако, были обычные суконные штаны и сапоги из хорошей мягкой кожи. На голове смуглого красовалась кожаная шапочка, украшенная несколькими короткими перьями, из-под которой пышным облаком выбивались густые мелко вьющиеся чёрные волосы. Они обрамляли округлое, почти безбородое лицо, на котором выделялись полные тёмно-красные губы и чёрная черта густых сросшихся бровей. Глаза, близкопосаженные, небольшие, были едва видны в глубоких глазных впадинах. Странное лицо, которое можно было счесть лицом уроженца Южной Франции либо Италии, но можно было принять его обладателя и за подлинного сына Востока. В пользу последнего говорил и запах, который исходил от него — необычная пряная смесь мускуса и ещё каких-то благовоний, которые в христианских странах обычно употребляют только женщины.

Они вошли, осмотрелись и неторопливо подошли к устроенной возле дальней стены палатке.

В это время мохнатый Саладин упёрся обеими лапами в грудь Луи, и тот едва не вскрикнул, так резко вцепился в него котище своими острыми, будто бритвы, когтями. Упрямый чревоугодник пытался пристроить на груди рыцаря колбасу, чтобы продолжить свой пир, хотя бы и оставаясь навесу.

Луи не мог шевельнуться — кусты непременно зашуршали бы, а потому он только свирепо посмотрел на кота и ободряюще кивнул девушке — ему очень хотелось узнать, кто были эти странные люди, и что привело их в развалины мельницы. На лесных разбойников они не походили. Оставалось набраться терпения и постараться услышать, о чём они будут говорить.

Глава восьмая

Посланец Старца горы

— Посмотри-ка! — произнёс смуглый, быстрым взглядом окидывая палатку. — Здесь кто-то был! Кто-то сорвал со стены мой мешок.

Высокий вздрогнул и тоже с беспокойством огляделся.

— Да нет! — возразил он, тем не менее снимая с плеча лук. — Никого тут не было — я видел паутину в проломе, через который мы влезали. Если бы кто-то забрался сюда прежде нас, её бы не было.

— Да в это помещение можно пробраться и через мельницу! — смуглый говорил по-французски с каким-то странным гортанным акцентом. — Другое дело, кто это был: обычные грабители, либо кто-то похуже. Ты уверен, Гийом, что твой брат ничего не подозревает?

— Конечно, уверен. Его год с лишним вообще не было во Франции, и он никак не мог за мною следить. А твой мешок содрал со стены какой-то зверюга. Вон, смотри, на земле отпечатались лапы. Дикий кот, скорее всего. Ну да, и колбаса, что я тебе принёс, пропала. А тряпка, в которую я её заворачивал — вон валяется! Эти коты что хочешь достанут!

— Хорошо бы так, — смуглый продолжал осторожно осматриваться и даже, как показалось Луи, нюхать воздух. — Хорошо бы так... В любом случае, я сегодня уйду отсюда. И мы с тобой встретимся, если всё пройдёт удачно, уже в замке. Когда твой брат должен покинуть Францию?

— Дня через три, — ответил высокий, поднимая кожаный мешок и старательно связывая порванную лямку. — Он бы сюда не приехал, но Алиса...

— А что Алиса?

— Да ведь это она сбежала из Парижа к барону де Брюи, потому что ей, видите ли, не хочется ехать в Мессину. Она, видите ли, уверена, что король Ричард не любит её, и сама, якобы, никогда не хотела выходить за него замуж! Ну, моему брату и пришлось гнаться за нею сюда. Ведь вот-вот в Париж прибудет рыцарь со свитой. Тот, которого Филипп-Август отправил из Мессины.

— Тот, что должен привезти Алису Французскую к Ричарду Львиное Сердце? — в голосе смуглого прозвучала некая скрытая угроза. — То есть, тот человек, который мне и нужен?

Луи слушал, всё более и более изумляясь. Они говорили о нём! Более того, о поручении, которое ему дал король! И человек в куцем плаще тут же подтвердил это, причём заговорил о таких вещах, которые уж никак не могли быть безразличны графу Шато-Крайону.

— Однако, если ты убьёшь рыцаря, то что потом скажешь королю Филиппу-Августу, который его послал? Король ведь непременно спросит, отчего с его сестрой приехал совершенно другой человек?

— Пускай спрашивает. А я скажу, что рыцарь захворал, либо получил рану, а я — его друг, и он просил меня завершить данное ему поручение. И потом, если французский король будет слишком подозрителен, то придётся лишь немного ускорить события!

Высокий поёжился:

— Ты и его собираешься убить? Не много ли дел для одного лишь слуги Старца? Ведь ты говорил, что главная твоя цель — король Ричард...

— Да! — голос смуглого чуть дрогнул, но не от страха или сомнения — в нём прозвучала ненависть. — Пока Львиное Сердце жив, ни один воин Аллаха не может спать спокойно!.. Но король Франции тоже силён и могуч, у него большая армия, и если он не оставит в покое земли правоверных, то придётся дать вашей стране другого короля... Кто там ему наследует?

— Если для тебя всё так просто, — проговорил человек в куцем плаще, — то зачем тебе вообще понадобился в этом деле я? За что ты мне заплатил? И почему уехал из Парижа, потащился со мной в Шампань, а оттуда — в эти лионские дебри? Не проще ли было в Париже дождаться этого злосчастного