Праздник был в самом разгаре, когда прибыла очередная гостья – женщина с темными волосами, в открытом красном платье, без намека на украшения. Она гордо шла сквозь толпу гостей, ища глазами одного-единственного человека.

Этим человеком был Лусио, сразу поняла Кирсти. Она не могла это объяснить, просто доверилась своему внутреннему голосу. Он еще не заметил женщину в красном. Он общался с приятелем своего отца.

Когда новая гостья наконец увидела того, кого искала, се глаза засветились радостью, и она громко окликнула его.

Лусио повернулся, и на его губах тоже заиграла улыбка. Кирсти продолжала наблюдать за ними. Она думала, что незнакомка в красном подойдет к Лусио, но та стояла и ждала, пока он приблизится к ней сам.

Он подошел к женщине, не сводя глаз с ее лица, а Кирсти уже мучилась от любопытства; какие же отношения связывают этих двоих?

– Они хорошо смотрятся вместе, не правда и? – Кирсти повернулась и увидела, что к ней подошла мать Лусио. – Лусио знаком с Симоной уже много лет. Я даже думала, что они поженятся.

– Вы и сейчас этого хотите? – Кирсти наблюдала за тем, как Лусио обнял Симону и легко поцеловал в губы. Сразу было видно, что они нравятся друг другу.

– Я хочу, чтобы мой сын был счастлив, независимо от моего мнения, – дипломатично ответила пожилая женщина, но Кирсти знала, что тактичность не присуща Боните, и поэтому се слова наводили на кое-какие мысли.

– А я думала, вы хотите, чтобы он женился на мне.

– Это будет лучшим выходом из ситуации, хотя Симону он действительно любит, – последовал ответ.

У Кирсти сердце ухнуло куда-то вниз. То, как обнимались Симона и Лусио, только подтверждало слова Бониты. И если раньше Кирсти уже подумывала принять его предложение о замужестве, то теперь это было совершенно невозможно.

– Извините меня, – сказала Кирсти матери Лусио, не желая больше слушать комплименты в адрес Симоны. Она растворилась в толпе, общаясь и улыбаясь гостям, ничем не выдавая, что ее надежда на счастье только что рухнула. Несколько минут спустя она почувствовала на своем плече теплую руку Лусио.

– Кирсти, я хочу тебя кое с кем познакомить.

Стараясь сохранить улыбку на губах, Кирсти медленно повернулась.

– Это Симона Карраеко, мой старинный друг. Симона, познакомься с Кирсти, матерью моей дочери.

Симона посмотрела на Кирсти с плохо скрываемой враждебностью на лице. Прикосновение ее руки было холодным.

– Как забавно, – тщательно выговаривая английские слова, произнесла она.

Кирсти даже не нашла в себе силы ответить. Она только смогла слабо улыбнуться и зло посмотрела на Лусио. Мать его дочери! Не друг, не любовница, а просто мать его дочери! Звучит, как будто она лишь выполнила для него работу, родив ребенка.

– Симона только что вернулась из путешествия, я даже не ожидал ее сегодня увидеть.

А я вообще не хотела бы ее видеть, подумала Кирсти. Она подозревала, что Симона узнала о Беки и ее матери, и поэтому специально приехала на праздник, чтобы самой все увидеть. И ей не понравилось то, что она увидела. Это было ясно. Темные глаза красотки метали молнии, яркие губы сжались в тонкую линию.

– Давай потанцуем, – сказала Симона, когда музыка внезапно сменилась на что-то более медленное и ритмичное. Она взяла Лусио за руку, уводя его в направлении площадки для танцев.

Он с виноватым видом оглянулся на Кирсти. Она заставила себя улыбнуться и отвернулась, чтобы не видеть эту пару в танце, когда Симона будет прижиматься к нему.

Сидевший за столиком недалеко от танцующих отец Лусио жестом пригласил Кирсти подойти.

– Присоединяйся ко мне, – сказал он, предлагая ей свободный стол. – Я вижу, ты уже познакомилась с Симоной.

Кирсти кивнула, не осмелившись ничего сказать в адрес девушки, опасаясь, что отец Лусио также от нее в восторге.

– Ты не должна обращать на нее внимания. Она давно имеет виды на Лусио, но ему это не интересно.

Кажется, все как раз наоборот, подумала Кирсти. У Лусио загорелись глаза, когда он увидел Симону. А эти объятия и поцелуи не очень-то похожи на дружеские.

– Когда он приезжает в Барселону, они вместе ходят куда-нибудь, – продолжал Джордж, – но это все. Симона еще надеется заполучить его, ведь он самый завидный холостяк в этих местах. Для нее, должно быть, было шоком узнать о тебе и Беки. Могу поспорить, – с довольной улыбкой подытожил старик.

Кирсти положила ладонь на его руку.

– Спасибо. Вы очень добры ко мне.

– Сколько лет потеряно зря, – пробормотал он, накрыв ее руку своей. – Беки напоминает мне тебя в те далекие годы. Она такая молодая, полная жизни. Ты и сейчас не изменилась, но тогда ты была влюблена… Я всегда хотел, чтобы именно ты вышла замуж за Лусио. Знаешь, я даже упрекал его за то, что ты ушла из его жизни. Хотя ему тогда бесполезно было что-либо говорить. Он был слишком упрямым.

Кирсти кивнула.

– Сейчас я уже сожалею, что никому не сказала о ребенке. Но поймите и вы! Мне было тяжело смириться с тем, что Лусио так легко отказался от меня. Не хотелось еще раз проходить через такое. Я думала, он рассердится, когда узнает о моей беременности.

– Поэтому ты самоотверженно растила Беки одна? Я восхищаюсь тобой, Кирсти. Я думаю, что у тебя достойная дочь.

– Спасибо, Джордж.

Краем глаза Кирсти заметила красное пятно, которое исчезло в дверях. Оглядев толпу, она поняла, что Лусио исчез тоже. Ее тут же захлестнула злость.

– Извините меня, – произнесла она. – Мне надо идти.

– Правильно, – улыбнувшись, ответил Джордж. – Иди. Дай ей понять, что она не получит то, чего хочет.

Кирсти усмехнулась. Ей стало намного легче оттого, что отец Лусио принял ее сторону.

По дороге ей вдруг попалась Беки, которая ее искала.

– Мам, пойдем, я познакомлю тебя со своими новыми друзьями.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Кирсти смогла отправиться на поиски Лусио. Его нигде не было видно, и Кирсти начала подозревать, что он уединился с Симоной в своей комнате. Возможно, в эту минуту он занимается любовью с женщиной в красном… Никогда больше она не позволит ему прикасаться к себе!

Приняв такое решение, Кирсти вернулась к гостям. Встретившись взглядом с отцом Лусио, она лишь медленно покачала головой, но подходить к нему не стала. Слезы подступали все ближе. Слезы и злость. Горечь и сожаление. Пришло время возвращаться домой.

У нее не было недостатка в общении. Каждый хотел поговорить с ней, узнать ее, понять женщину, которая родила Лусио ребенка и долгое время держала его в неведении. Они все были милыми и доброжелательными, но Кирсти все равно чувствовала себя не в своей тарелке.