Говорят, хочешь что-то сделать – сделай это сам… Она бы и рада, но уже не выйдет. Новую позицию для снайперского выстрела не найти – вокруг лишь низкорослые соседские дома, на крыши которых не пробраться. Курьера или разносчика не подослать – двери, кроме своих, уже не откроют никому – в этом она была уверена. Пробираться во двор заведомо провальная идея – ее снимут еще на подходе к забору. Идти навстречу цели, обвешанной взрывчаткой? К такому повороту событий она еще не готова – пока не готова.

Может быть, когда-нибудь.

Завтра? Послезавтра? Может, ее жизнь и не жизнь вовсе, а жалкое подобие, но вечерний воздух все еще пахнет травами, все еще сияют, радуя глаз, далекие огни небоскребов, все еще поют по утрам в приоткрытую форточку птицы. Жизнь легко оборвать и невозможно вернуть, а, если так, стоит ли торопиться?

Остается «напарник». Человек, которого она, по сути, подставит – заменит им себя. И, пока Эльконто будет целить в другого, она выстрелит ему в затылок из-за угла. Из тени. И успеет скрыться. Это, если все пройдет хорошо. Если…

Пронеслись по мосту еще несколько машин – съехали с пригорка, остановились у далекого перекрестка; одновременно зажглись стоп-сигналы. Справа, за перилами, шевелилась, овеваемая ветром, зеленая трава; остывший ветерок пробирался под тонкую спортивную кофту, ласкал разгоряченный, длительной ходьбой затылок. Ани оторвала взгляд от земли и посмотрела на небо – на далекие темно-синие неровные облака – втянула одновременно легкий и тяжелый аромат ночного города и подумала о том, что жизнь, пусть даже такая жизнь, все-таки, хорошая штука и о том, что не хотелось бы ее терять.

Еще через пять минут по правой стороне показалась высокая кованая ограда центрального парка Нордейла.

* * *

– Зачем перед выстрелом я должен въехать ему в машину? Какой смысл?

Пришедший на встречу мужик, оказался не дураком – Ани никак не могла решить, плюс это или минус, но собственную роль продолжала играть безупречно: она – обиженная девушка, которой изменил парень. Бывший парень. Ведь нельзя все так и оставить? Надо наказать, да, наказать. Убить жестоко? А рога наставлять не жестоко? Она ведь платит, так что, меньше вопросов, дядя.

– Въехать нужно за тем, чтобы он подумал, что это простая авария, и вышел разговаривать.

– А так он подъедет к дому и не выйдет, что ли?

– Он очень быстро скроется с глаз – мало времени. Или вообще запаркуется в гараже. – Она вовремя поймала себя на том, что переключилась на сухой профессиональный тон и быстро вернулась к фальшивому раздраженному. – А если вы врежетесь ему в багажник, притворитесь пьяным или неосторожным водителем, вы его задержите на улице. (Для меня) Сумеете выйти сами, дождетесь, пока выйдет он, и сделаете выстрел.

– Ты хочешь, чтобы все было именно так?

– Да, так. Я буду наблюдать издалека, сидя в машине. Хочу убедиться, что он мертв.

– Злобная ты стерва.

Ани промолчала. Шевелился от ветра, растущий на углу зеленый куст; к этому моменту в парке полностью стемнело, вдоль центральных аллей зажглись фонари, но сюда их свет не пробивался, и серовато-белая будка, как и стоящие рядом люди, тонула во мраке.

Мужик, назвавшийся Ридом, курил. Она не стала. Незачем оставлять лишние детали, особенно, если что-то пойдет не так – покурит позже, когда останется одна.

– А кто будет платить за разбитую машину?

– Я.

– Богатая ты. – Фыркнули из темноты.

Буду бедная, – не стала произносить Ани вслух. – Убьешь ты его или нет – скорее всего, нет – но после этой оплаты у меня останется на жизнь всего пять тысяч. Жалкие пять тысяч на, возможно – ей так хотелось на это надеяться – новую жизнь. Совершенно другую жизнь.

(Главное, создай для меня заветную паузу, отвлеки на себя внимание и задержи его на улице, и тогда я заплатила не зря)

– Во сколько он появится у дома?

До этого они больше препирались, нежели говори по существу – этот же вопрос означал, что незнакомец, все-таки, берется за работу.

– Он возвращается около восьми. Адрес, имя и описание машины, на которой он подъедет тут.

Ани-Ра достала из нагрудного кармана два свернутых вчетверо листа.

– Если не в восемь, то в половине девятого.

– Деньги?

– Половину отдаю сейчас. Остальное после выполнения.

Рука нащупала в кармане тугую пачку из снятых ранее в банкомате купюр, извлекла ее на свет и положила в мужскую ладонь.

– В том, что мертвый, сама будешь убеждаться?

– Хотите вторую часть суммы? Тогда лучше, чтобы он был мертвым.

Мужик усмехнулся – изо рта дохнуло табаком. Он не верил таким, как она – мстительным дурам, и презирал их, но Ани было на это глубоко наплевать – главное, чтобы он запомнил ее именно такой: обиженной, туповатой и мстительной. И уж кого из них следовало презирать, так это его, Рида, потому что только идиот мог в мирной жизни добровольно выбрать профессию убийцы, а, значит, им и жертвовать не жалко.

Когда в пальцах перестали шелестеть пересчитываемые купюры, в тусклом свете блеснули белки глаз.

– Уверена, что в бумагах есть вся информация?

– Да.

– Тогда увидимся завтра.

Он задержался в самый последний момент, на полуразвороте – будто почуял неладное.

– Слушай, а ты не пытаешься меня подставить?

– В смысле? – Ани почувствовала, как от всколыхнувшегося волнения нервно забилось сердце, но возмущение в голосе прозвучало вполне искренне.

– Что-то на душе как-то неспокойно от твоего дельца.

– Так не беритесь… – «Если вы ссыкун», хотела она добавить, но не добавила, потому что и без того прозвучало грубо. Но стоящего напротив человека ее грубость не разозлила, а по какой-то причине успокоила.

– Забудь. Давай, до завтра.

Она не стала отвечать – дождалась, когда стихнет шорох раздвигаемых телом кустов, когда растворится в темноте опустившейся ночи силуэт, и только после этого двинулась с места. На сегодня план выполнен. Теперь отыскать выход из парка, дойти до дома и лечь спать.

Ани-Ра, удивляясь тому, что все прошло довольно легко – ведь легко? – втянула в легкие густой смолистый, но в то же время удивительно свежий аромат окружившего будку леса, набросила на парик капюшон и зашагала прочь от трансформаторной будки.

В ту ночь Патрик Измир по прозвищу «кривозуб» – он же «Рид» – до бумаг, как планировал, не добрался – на подходе к дому отвлек звонок на мобильный: в переделку попал «малыш Отто» – толкнул наркоту не тому, едва не попался с товаром – пришлось ехать, выручать.

Домой Рид попал лишь под утро – злой и едва стоящий на ногах от усталости; сил ему хватило лишь на то, чтобы глотнуть стоящий на тумбе бурбон и завалиться, как был, в одежде, на кровать.