Рамирес нахмурился, но промолчал. По факту он лишь кивнул и направился к машине. Эйвери глубоко вздохнула и повернулась к Коксу.

– Это было очень глупо, – сказала она.

– Да, – проворчал он, стоя на четвереньках.

– Ты же знаешь, что будет дальше. Либо ты встаешь и спокойно идешь со мной, либо мне придется воспользоваться наручниками. Я могла бы совершенно случайно вывернуть тебе плечо. Знаешь этот легкий треск, который бывает, когда ты слишком быстро поднимаешь руки за спиной?

Кокс плюнул ей под ноги и начал медленно подниматься:

– Хотел бы я увидеть, как ты пытаешься это сделать, сучка.

Эйвери улыбнулась, сжала кулак и показала.

Эйвери всего пару раз наблюдала руководство участка А1 в полном смятении. Обычно это происходило, когда какое-нибудь крупное дело терпело полный крах или когда многообещающая улика заставляла всех объединиться для совместного решения проблемы. Но, когда Эйвери с Рамиресом привезли в участок Кокса, это место больше напоминало цирк.

На парковке находилось несколько фургонов СМИ. Она провела Денни Кокса, сопровождаемого Рамиресом, через задний вход и услышала, как один из репортеров что-то выкрикнул. Через пару секунд четыре человека, одним из которых был оператор, помчались в их сторону. Опустив голову, Эйвери продолжила идти к зданию, заметив несколько незнакомых патрульных машин. Она взглянула на опознавательные знаки и чертыхнулась себе под нос.

«Копы из района В3, – подумала она. – Отлично. По-видимому, они планируют все испортить».

Когда Эйвери, дойдя до двери, попыталась протолкнуть Денни Кокса внутрь, их настигли репортер и оператор.

– Прошу прощения, – начал журналист, – этот человек арестован за убийства и поджоги?

Она ничего не ответила, но Денни открыл свой рот.

– Они приперлись ко мне домой и вели себя, как ублюдки, – произнес он, пытаясь четко выговаривать слова. – Решили выбить из меня признание, так как у них нет никаких реальных улик.

Рамирес толкнул его внутрь и все вошли в здание.

– Какого черта тут происходит? – спросил он Эйвери.

– Там машины В3, – ответила она. – Держу пари, что они связались со СМИ, чтобы те не дали нам спокойно работать.

Представление продолжилось, как только они вошли в сам участок. Блэк заметила нескольких копов в форме В3, включая того, с кем они вчера поссорились на месте преступления. Он о чем-то горячо спорил с Финли. Коннелли тоже не стоял без дела, стараясь сдерживать себя. Увидев Эйвери, он настойчиво махнул ей.

– Справишься? – спросила она Рамиреса, указывая на Кокса.

– Да. Надеюсь, и ты разберешься.

Блэк поспешила к Коннелли, который был в центре жарких дебатов между Финли и офицером В3, на бейджике которого значилась фамилия Симмонс.

– Что, черт возьми, здесь происходит? – задала вопрос Эйвери.

– Много чего, – ответил Коннелли. – Кто-то из В3 передал информацию прессе. Час назад СМИ радостно растрепали повсюду, что у нас происходит склочка между участками.

– Это не совсем так, – влез Симмонс. – Хоть мы и…

Он резко замолчал, попятившись назад от увиденного за спиной Эйвери. Она проследовала за его взглядом и обернулась. Коп наблюдал за Рамиресом, провожавшим Кокса в комнату для допросов.

– Что за фигня? – практически закричал Симмонс. – Это Денни Кокс?

– Да, это он, – подтвердила она. – Вы знакомы?

Он так злобно посмотрел на нее, будто собирался ударить.

– Он служил в В3.

– Ты издеваешься надо мной? Это невероятно, – произнес Коннелли с явно округлившимися глазами.

– Мне плевать в каком отделе он работал, – ответила Эйвери. – Он был уволен по веским причинам, а также имеет интересное прошлое, связанное с поджогами. Добавь еще, что он был бывшим парнем последней жертвы, а именно Сары Осборн, и наберется достаточно причин привезти его сюда.

– Господи, – прошептал Симмонс.

– Похоже на карму, – вклинился Финли. – Вы распустили слухи в СМИ и теперь, когда повсюду снимают камеры, вашего парня арестовывают.

– Всем успокоиться, – сказал Коннелли. – Финли… Мне нужно, чтобы ты выпустил Адама Венца. После этого, мне все равно, чем ты займешься, просто держись подальше от В3.

– Эй, следи за своим языком, – ответил Симмонс.

– Ты в моем участке, ублюдок. Я говорю то, что хочу, – сказал Коннелли, проигнорировав его и повернувшись к Эйвери. – Нужно поговорить наедине. Идем.

Он провел ее через тесный коридор в свой кабинет, закрыв за собой дверь и потерев виски от усталости.

– Это просто хаос, – произнес Дилан. – Одна большая задница, Эйвери. Теперь, пожалуйста, назови мне действительно вескую причину, по которой бывший коп В3 находится в наручниках в нашем участке.

– Несчитая его досье? Он применил силу, когда мы пытались его опросить.

– По-твоему, это наш парень?

– Слишком рано говорить, сэр.

– Давай опустим это. Что говорит тебе интуиция?

Блэк задумалась и покачала головой:

– Вряд ли. Будь он убийцей, сжигающим тела и бросающим их таким способом, очень сомневаюсь, что он бы так пил, а Денни Кокс сейчас еле на ногах стоит. Если бы он был убийцей, то предпочел бы оставаться трезвым на случай, что мы нападем на его след.

– Есть хоть какой-то шанс, что это все же он? – спросил Коннели.

– Шанс есть всегда, сэр.

– Что ж, если нам не удастся выбить из него хоть что-то в течение часа, я отпущу его. Иначе мы лишь усугубим положение.

– Поняла.

– А теперь, – продолжил он, – сделаем вид, что все не так уж плохо и ты пойдешь в кабинет О’Мэлли. Долбанное ФБР приехало два часа назад и теперь пытаются копать под нас. Я хочу, чтобы ты поговорила с ними и помогла. И нужно сделать это прямо сейчас.

Коннелли снова начал тереть виски, когда Эйвери выходила из его кабинета. Она поспешила в кабинет капитана. Постучавшись в открытую дверь, Блэк вошла, услышав громкое «входите» О’Мэлли.

Она сразу же обратила внимание, что капитан был взволнован не меньше Дилана. Однако, агент ФБР, стоявший у края стола и просматривающий документы, выглядел неестественно спокойным.

– Спецагент Дугган, это Эйвери Блэк, – сказал О’Мэлли. – Она лучшая среди нас и как раз ведет данное дело.

Дугган протянул руку и искренне пожал ее. На вид ему было уже ближе к пятидесяти. Лицо было идеально выбрито, оставляя лишь дизайнерскую бородку.

– Рад знакомству, – произнес он. – Слышал, ты лучшая в А1.