– А дурманом окуривать всех на проповеди – он тоже оттуда, из прошлой жизни, перенял? – язвительно заметила Валя.

Наука вновь пожал плечами. Шумно прихлебнув чаю из кружки, сказал:

– Не заставляет жертвы человеческие приносить – и то радость. – Но тут же встрепенулся и поспешил добавить: – Вы не подумайте, что я защищаю его, нет. Мне и самому неприятно все, что тут происходит. Но, по сравнению с тем, что в других местах творится, здесь вполне еще приемлемо. Я много где бывал, видел разное. Кругом ведь одни шайки да бандиты. В Чащобах вообще ужас неописуемый: есть ли еще там люди? Или зверье одно осталось? А отец Марк, хоть и строг порой, по-своему прав. Чужаков боится. Оно и понятно. До вас тут разные заходили: кто сразу стрелять принимался без разбору, кто сначала денег да баб с выпивкой требовал.

– И что же, даже охраны никакой нет тут, что ли? – удивилась Валя.

– Как нет? Есть, – растянулся в улыбке Наука. – У отца Марка всё есть. Крепкие парнишки, ладные. Молчаливые, говорить не любят. Зато исполнительные.

– Бывшие бандиты, что ли? – спросил я, жуя бутерброд. Приятная теплота разлилась по животу.

– Нет. – Хозяин подлил мне чаю. – Местные. Дурачки все. Ума бог не дал, а сил – хоть отбавляй. Вот отец Марк их и пристроил. Кормит, одевает. Хоть какой-то за ними присмотр. Они и охраняют нас. – Мужик хихикнул и подмигнул. – Еще псарни есть.

– Псарни? – переспросил я.

– Угу. Не собаки, а настоящие машины для убийства. Помесь бульдога с носорогом. Страшные звери. Уж где их отец Марк достал – только одному Богу известно. Собачек тоже для охраны держим. Одна из моих обязанностей – а тут каждый должен заниматься какой-то полезной для общества работой – это кормить их. Вокруг поселка трос натянули, пускаем собак, чтобы границы стерегли. Сейчас, ясное дело, в загон всех отправили – страшная метель, замерзнуть могут. – В подтверждение его слов в ставни заколотил ветер. Валя от неожиданности вздрогнула и придвинулась ближе ко мне.

– Так что мы под защитой, не переживайте. Без этого, сами понимаете, долго ничего не простоит, обязательно набегут какие-нибудь ухари да разнесут все в труху, камня на камне не оставив.

Наука встал, вылил остатки кипятка нам в кружки, наполнил чайник водой и поставил на плиту.

– А вы, позвольте спросить, куда путь держите?

– На запад, – ответил я.

Он чуть замешкался.

– На запад?

– Ну да. Блокпост. Туда и идем.

– Блокпост… – Наука о чем-то задумался. – Не самое хорошее по нынешним временам местечко. Слышали про эпидемию? Оттуда лезет, с тех мест.

– Слышали, – кивнул я. – Поэтому и идем туда.

– Заинтриговали, – повернулся к нам он. – Расскажете?

– А чего не рассказать-то? – Я дожевал бутерброд. – У меня там мать с младшим братом живут. А как узнал, что с тех мест зараза эта лезет, решил проведать. Боязно за родных стало. Вдруг чего. А Валя – специалист по медицинским наукам. Может, какая помощь от нас потребуется.

– Понятно. Дело святое – помочь людям.

– Наука, что тебе известно про эту эпидемию?

– Ну-у, – замялся он, собирая пальцем крошки со стола. – Во-первых, нет точных данных о том, что это такое. Исследований мало проведено, чтобы утверждать что-либо наверняка…

– Наука, – прервал его я. – Ты просто расскажи все, что тебе известно, а что это и как называется – не важно. – Увидев сомнение в глазах мужичка, я понял, что он не испытывает особого желания делится информацией. – Мы, конечно, люди для тебя чужие. Но поверь, нам нужно это узнать. Мои близкие – в опасности.

Наш собеседник долго тер подбородок, прежде чем заговорить.

– Известно-то на самом деле мало. Но кое-какая информация у меня все же имеется. Сейчас. – Наука извлек из шкафа толстый блокнот, стал листать, слюнявя палец и пробегаясь глазами по первым строчкам записей на каждой странице. – Так-с, это не то, не то… Ага, вот!

Он посмотрел на нас.

– Я ведь до Судного дня в одном НИИ работал – оборонном. Оттуда, собственно, и прозвище. У меня специализация, конечно, больше по физике, но и по биологии я кое-что знаю. Так вот. Удалось мне давеча одну особь отловить – обычная крыса. Ну, не мне, конечно, – собака в хлеву поймала, но это не важно. Дело в другом. Как оказалось, крыса эта инфицирована. Я внимательно исследовал ее и вот к каким выводам пришел. – Наука глянул в свои записи. – Известно, что первопричиной всему этому является вид микроорганизмов, о которых ранее ничего известно не было. Предполагаю, что возникли они уже после Судного дня – возможно, под воздействием определенных факторов или мутаций.

Я вдруг вспомнил про «Дугу» – страшную аномалию, находящуюся где-то в глубине Болот. Любой организм, попадающий в эту аномалию, превращался в монстра.

– Для удобства давайте назовем эти микроорганизмы, скажем, мертвянкой. – Наука хихикнул. – Весьма специфический товарищ. Действует следующим образом: сначала, на первом этапе, инфицирует так называемого носителя. Обычно – мертвую плоть, падаль: крысы, собаки, другие животные… люди. Мертвянка проникает в тело и начинает поедать некротические ткани, то есть всё, что разложилось, вырастает в червеобразный отросток, который со временем переходит в следующую фазу своего существования – кокон. Микроорганизм наедается, окукливается и впадает в спячку на относительно долгий срок – от трех до пяти лет, – чтобы потом опять повторить все с начала: найти носителя, сожрать его и окуклиться.

Он вновь пробежался взглядом по записям.

– Схема достаточно простая, даже, в некотором роде, полезная: мертвянка играет роль уборщика, санитара леса, если можно так выразиться. Лежал трупик в лесочке, гнил себе, миазмы распространял, а тут эта мертвянка – раз! – и подъела всю пакость. И природе меньше хлопот, и микроорганизму польза. – Наука вытянул, словно знак восклицания, указательный палец вверх. – Но совсем другое дело, когда тело носителя относительно свежее и тех компонентов, образуемых в результате разложения и гниения, которые можно из него получить, недостаточно. Мертвянка в этом случае начинает действовать весьма любопытным образом, – ученый сделал театральную паузу, чтобы заинтриговать нас окончательно. Потом произнес: – Она оживляет тело. Мертвянка запускает определенные процессы в теле носителя, чтобы получить необходимые для своей жизнедеятельности вещества из внешней среды. Гениально, правда?! Вот, смотрите.

Наука протянул мне раскрытый на середине блокнот и указал пальцем в нужный абзац. Я бегло пробежался глазами по строчкам, но ровным счетом ничего не понял – сплошные формулы и латинские словечки. С тем же успехом он мог бы дать мне и инструкцию на китайском языке по пользованию вантузом.

Другое дело – схематические зарисовки, обнаруженные мной на следующей странице: треугольник, на вершине которого изображена крыса (существо, больше похожее на дыню с лапками, помечено звездочкой и надписью «зараж.!»); от крысы отходят стрелки, образуя стороны треугольника; у основания нарисовано еще около десятка похожих «дынь», каждая помечена «минусом», и только одна – «плюсом» и восклицательным знаком. Прежде чем Наука дошел до объяснения этого пункта, я уже представлял себе общую картину.