пожаловала? — повторяет Марфа, а у самой взгляд такой, что смотреть страшно.

— Девке помочь надобно, — говорит Анна. — Пришла к тебе с поклоном, — низко кланяется, — помощи просить.

— И где ж девка? — прищуривается, на клюку опираясь, пока волк выход сторожит.

— В деревне, — машет Анна в сторону, а сама глаз от животины не отводит. — Убрала бы ты, бабушка, собачку свою.

— А она хороших людей не трогает, — вошла в дом Марфа. — Вот и поглядим, с чем ко мне пришла.

Заходится сердце, не считает себя Аннушка дурной, а всё ж страшно. Зверь дикий, кто ему в нутро заглянёт?

— Торопиться надо, — молит гостья. — Муж тебе вдоволь чего хошь даст за супружницу свою, слегла она, а что такое — не ведаем. Идём со мной, бабушка, — говорит ласково.

— Ежели б за всеми бегала, ноги сбила, — усаживается тяжело на стул. — Сюда веди, — стукнула клюкой о пол.

— В беспамятстве горемычная, Господь Богом прошу, идём со мной!

— Не хозяин он мне, — смотрит прищуром ведьма.

— Чего хочешь? — не знает Анна, как старуху убедить с не пойти.

— Всё равно не дашь, чего надобно, — машет рукой на гостью.

— Ребёночек в ней! — чуть не кричит Анна, и волчок сильней рычать принимается.

— А мне кака нужда?

— Бабушка, — бросилась в ноги Анна, и волк тут же рядом оказался. Чует вдовица, как в затылок жар дышит, повернуться боится.

— Принял тебя волчик, — скрипит Марфа. — Отдашь мне за девку твою, что радеешь, девочку?

— Какую девочку? — отшатнулась Анна.

— А хошь ту, что есть уже, или ту, что внутри.

Обхватила Анна живот, смотрит со страхом. Девочка, значится, дочка у них с Петрушей будет. А Марфа хохочет.

— Да не пужайся так, — поднялась с места, принимаясь травы собирать. — На кой мне дочки твои? Мне бы помощницу, чтоб веданье передать, не могу уйти иначе. А твоих пока вырастишь! Ежели знаешь такую, что захочет — место подскажи. Чего с девкой твоей приключилось?

Рассказала Анна всё. Собрала сумку ведунья, и пошли через лес. Торопится Анна, думала медленно старуха пойдёт. Оглянётся, а та на ноги почти наступает. А волчик рядом с ними бежит, хозяйку охраняет.

Явились на порог — нет ещё Петьки. Прилетел за дохтуром, а тот в другой деревне врачует, и бросился он за ним снова, коням копыта сбивая.

— Она? — кивает Зосим в сторону Марфы. Стоят они с вдовицей на пороге, а волчик за воротами воет, собака на него брешет на цепи.

— Я, — отвечает та. — Выйти тебе надобно да иконки свои унесть.

— Не оставлю жену с ведьмой старой.

— Да, чай, не я к тебе в гости напрашивалась, — кривит рот.

— Зосим, — смотрит Анна, головой качая, и прикусывает язык Рябой. — Что делать станешь?

— Так не ведаю, — плечами жмёт. — Поглядеть надобно.

Подошла ближе, принюхалась, пригляделась. Анна на лавку встала, Рябому иконы подаёт, а тот их в тряпицы заматывает.

Приложила ладони к лицу Ульяны Марфа, потом на груди подержала да на живот перевела.

— От тебя почала? — обернулась к Зосиму.

— Муж я, муж!

— Да ежели б каждая от мужа дитя имела, — усмехнулась, а сама на Аннушку смотрит.

Видит всё ведьма, ничего от нее не скрыть, теперь и вдовка поняла, что не Зосим отец. Тогда кто ж?

— Что мне отдашь за работу? — о цене Марфа заговорила.

— Проси, что хошь! — сразу отзывается Рябой.

— Зерна да мяса мне на полгода положишь?

— Будет тебе, старая, врачуй!

— А коли попрошу дом новый справить⁈

— Дом⁈ — ахнул Зосим.

— Уж не нужна жена тебе стала⁈

— Уууу, — зарычал Рябой. — Змея подколодная. На чужом горе наживаешься⁈

— Дак с тебя пример и беру, — усмехнулась Марфа. — Не ты ль зерно возил крестьянам продавать в год неурожайный?

— Так я не принуждал их!

— Так к чему ж тебя я принуждаю⁈ — смотрит хитро старуха.

Стоит Анна на лавке, икону к себе жмёт. Агафья от старухи в бабьем куте прячется.

— Поставлю тебе дом, — сжав зубы отвечает Зосим. — Совсем совесть потеряла.

— Ты говори, да не заговаривайся, — предупреждает старуха.

— Делай уж чего-нибудь!

— Обоих у смерти забирать али супружницу токмо?

— Чего мелешь, старая! Сынка моего хоронить надумала⁈ Обоих люблю больше жизни!

— Обоих, говоришь? Так ребетёнок-то не твой!

Глава 18

Опешил Зосим, дар речи потерял, а потом, как накинется на Марфу.

— Да что ты мелешь! Жена моя пред тобой помирает, а ты оклеветать её хочешь!

Только рвётся сердце в груди. Знает, что правда то быть может. Помнит хорошо ту ночь и петуха окровавленного.

— А давай так: коли правду говорю — положишь всё, чего обещано, коли вру теперича — ничего не возьму. Как откроет очи — спросим супружницу твою, а коли соврёте мне — мёртвым младенчик народится.

Ахнула Аннушка и дышать боится. А Петька всё никак дохтура не доставит.

— Идёт ли тебе моё слово? — опять говорит Марфа.

С самим дьяволом будто Зосим торг ведёт, бросил взгляд на жену, что стонать принялась, будто в себя приходит. Подскочил, а у самого иконка в руках зажата.

— Ты посторожней-то с образками своими. Чую, сама не справится.

— Ты что ли, ведьма, нужна?

— А хоть и я! — полезла в сумку, роется там, перебирает что-то. — Мало у неё времени-то осталось, — вздыхает. — Жалко девку.

— Лечи, — буркнул и из дома выбежал.

— Ну а ты чего молчишь? — обернулась старуха к Аннушке. — Небось знаешь, что да как.

— Ничего не знаю, — отвела глаза. — А коли б знала — молчала по гроб.

— Ну так и молчи, а мне нужды нет. Иди, — кивнула на дверь. — Тоже тут ни к чему.

Стоит старуха, а будто спиной смотрит, чует девчонку, что в куте затаилась. Ничего про неё не сказала, пущай смотрит.

Подошла к печи, ветки сухие сунула, занялись они, тут же затушила, и пошёл дым по избе. Водит рукой, круги невидимые рисует, под нос себе что-то шепчет, не разобрать. Смотрит Агафья из-за тряпки одним глазком, интересно, чего тишь такая настала.

— Подь сюды, — скрипит старуха, а девчонка боится шагу ступить. — Ступай, — говорит громче, и будто сами ноги Агафью несут. Подходит к старухе, сыплет та ей в руки землю, что с собой принесла в кармане.

— Бросишь за порог, кады скажу.

Моргает Агафья, страшится старухи, а та принимается речи свои читать. Водит ветками вокруг Ульяны, пока девка рядом землю в маленьких ладошах жмёт. А Зосим себе во дворе места не находит.

— Ух, ведьма настоящая, — ходит взад-вперёд по тропке, что до калитки ведёт, а собака не унимается. Чует зверя, что за воротами хозяйку поджидает. — Кого привела? —