Аполло без труда отнес ее к шезлонгам. Поставил на ноги, и ей пришлось сдвинуть колени, чтобы устоять. Бросил ей халат:

- Надень!

Казалось, чувственная дымка, которая окутала их обоих, растаяла, как мираж. Аполло помрачнел. Саша надела халат; ей захотелось спрятаться. Однако ее желание никуда не делось.

- Что случилось?

Аполло провел рукой по волосам.

- Совсем забыл. Сегодня прием на Санторини. Я договорился с пилотом, что он доставит нас туда, а потом обратно.

- Нас?!

- Да. - Его глаза сверкнули, и Саша снова затрепетала. Он приподнял пальцем ее подбородок. Стрекот стих вдали. - Ты полетишь со мной. Я знаю, что ты сделала, и никогда не смогу тебя простить, но, господи спаси, я хочу тебя. Мы закончим то, что начали.

Саша сделала шаг назад; его надменные слова вызвали в ее душе протест.

- А может, я не хочу заканчивать то, что мы начали. С чего мне позволять человеку, которому я даже не нравлюсь, заниматься со мной любовью?

Аполло покачал головой:

- Дело не в том, нравишься ты или нет. Это чистая химия. Не думаю, что нам обоим хватит сил, чтобы сопротивляться.

Сашу раздирали противоречивые желания. Хотелось забыть об осторожности и согласиться закончить то, что они начали; но, помимо того, хотелось защищаться от его недоверия.

Услышав шорох, она отвела от него взгляд и увидела Олимпию. Экономка что-то сказала Аполло по-гречески. Он ответил, а потом обратился к Саше:

- Иди с Олимпией, она поможет тебе приготовиться.

Ей вдруг захотелось закапризничать и топнуть ногой. Тем не менее Саша отправилась на виллу вслед за экономкой.

Кого она обманывает? Аполло прав: их толкает друг к другу сила природы, которая вызывала в ней благоговейный ужас.

Аполло ждал Сашу у входа на виллу, возле гольф-кара. Она не опоздала, и все же его покалывало нетерпение. Точку невозврата он уже прошел, теперь не мог и не хотел притворяться, будто Саша ему безразлична. Да, он желал ее и решил получить, так сказать, выжечь ее из себя раз и навсегда.

Позади он услышал шум и развернулся, но ничто не подготовило его к такому зрелищу.

Платье казалось обманчиво простым. Белое, без рукавов, с /-образным вырезом, на узких золотых бретелях, которые скрещивались на лифе. Лиф облегал ее высокие твердые груди и узкую талию. Ниже пояса оно спадало до пола мягкими складками. Волосы были собраны в пучок; она убрала пряди со лба с помощью золотого обруча.

Она напоминала греческую богиню. Хоть и с рыжими волосами, белой кожей и веснушками. Он вспомнил Елену Троянскую. Ахиллу, его брату, очень нравился миф о ней.

Она показала на платье:

- Его приготовила Кара… Как, ничего?

Аполло с подозрением посмотрел на нее. Неужели она в самом деле не понимает, как сногсшибательно выглядит?

- Ты очень красивая.

Она порозовела:

- Спасибо…

Аполло захотелось пресечь эту игру в невинность. В том, что она только играет, он почти не сомневался. Почти… Невозможно столько времени притворяться и ни разу не ошибиться.

Он все время представлял, как позже сорвет с нее это платье, задерет шифоновую юбку, найдет самое жаркое место и…

«Довольно!» - приказал Аполло себе.

Чем скорее он ею пресытится, тем лучше. Как только между ними исчезнет этот безумный жар, он перевезет ее на квартиру в Афинах до того момента, как завершится процедура развода. И покончит с ней.

* * *

Они добрались до соседнего острова под вечер. В толпе гостей царило веселое настроение. Их окружали загорелые гибкие красавицы в красивых платьях, мужчины в нарядных костюмах.

Она еще не опомнилась от потрясающего вида, когда они спускались на Санторини, с яркими белыми и синими зданиями, стоящими над кальдерой - подводным кратером вулкана. Не говоря уже о великолепии Аполло, в темном, сшитом на заказ костюме и белой рубашке. Рубашка была расстегнута на шее. Он излучал небрежную мужскую элегантность и такую сексуальную привлекательность, что она вспомнила, как желала его у бассейна.

Хостес вручила им бокалы с шампанским.

- Добро пожаловать. Вы как раз вовремя, скоро закат! Прошу, располагайтесь.

Тонкое многослойное шифоновое платье нежно шуршало вокруг ног Саши. Никогда раньше она не чувствовала себя принцессой, но сейчас у нее возникло такое чувство. Кара чудом откопала это платье среди многих более откровенных нарядов в Сашином афинском гардеробе. Саше показалось, что она и сама выбрала бы для себя такое. Странная мысль… а как же остальное?

Аполло взял ее под локоть и повел на террасу, которая выходила на скалистый мыс. Между ними и пропастью находился лишь каменный парапет. Саша отпила шампанского, чтобы успокоиться. Показала на ближайший городок:

- Там Ойя?

- Да. Все приезжают сюда смотреть закат… через несколько минут ты поймешь почему.

Они стояли в дружелюбном молчании. К ним спускалось все больше гостей. Солнце скатилось ниже, сказочно окрасив огромное небо.

Саша видела, как солнце омывает Ойю теплым золотистым мерцанием; белые здания казались еще белее. А потом солнце коснулось горизонта, и мир окрасился в розовые, оранжевые и абрикосовые тона. Казалось, солнце заполнило все небо. В Ойе засверкали вспышки тысяч фотокамер.

- Потрясающе, - прошептала она.

Солнце очень быстро зашло, оставив за собой розовый след и перламутровый блеск. В городке внизу в домах зажигали свет.

Саша нехотя отвернулась от моря и следом за Аполло отправилась на прогулку - им устроили экскурсию по курорту. Очень красиво! Настоящая идиллия. Место для любви и роскоши.

Когда их усадили за длинные столы, Аполло спросил:

- Итак, что скажешь?

Саша проглотила кусочек вкуснейшей рыбы с пряными травами.

- Тебя интересует мое мнение? Но я ничего в таких вещах не понимаю.

- И все-таки… - Он пожал плечами. - Сделай одолжение!

Она отпила воды, скрывая радость. Хорошо, что Аполло хочет узнать ее мнение.

- По-моему, здесь красиво, роскошно. Конечно, я еще не видела твой курорт, но и так знаю, что там гораздо тише. Кризакис не переполнен туристами. Сколько времени займет поездка отсюда туда на яхте?

- Около двух часов.

- Кризакис может стать замечательным местом для одно- или двухдневной экскурсии, тем, кому надоел шум, там будет хорошо. Судя по тому, что я видела, возможно, на Кризакисе не так красиво, зато там есть покой и уединение, а они дорогого стоят.