будешь делать в Америке? Ты вообще был когда-нибудь в Америке? Ты даже не знаешь, где я живу. Ты не знаешь, с кем я живу, ты не знаешь, как я живу, ты ничего обо мне не знаешь, как ты собираешься приехать ко мне? Снимешь номер в отеле и начнёшь встречать по утрам с цветами? Заваливать почтовый ящик любовными письмами?

— Послушай, а какая тебе разница, как я буду это делать, если я тебя люблю?

— Ты действительно не в своём уме, ну да ладно. Давай сделаем так. Мы ещё раз вернёмся с тобой к этому разговору в конце турнира, если ты мне докажешь, что ты любишь меня.

— Доказать? Здесь? Как?

— Я не знаю, сам подумай. Но ты должен понять простую вещь. Встань на моё место. К тебе подходит человек и ни с того ни с сего говорит, что любит тебя и собирается поэтому прилететь через океан к тебе в другую страну и ты как бы должен также отреагировать на его чувства, хотя ты вообще его не знаешь и не можешь узнать, потому что это невозможно в данный момент, а человек настаивает. Поэтому в качестве гарантий его слов, основанных на юношеских амбициях, хотелось бы получить какие-то существенные доказательства.

— Хорошо, я согласен на всё! — спокойно и серьёзно ответил Хэлбокс с каменной хладнокровностью в лице.

— И даже на поражение в турнире?! — провокационно спросила «Coldy».

— И даже на поражение в турнире! — повторил Хэлбокс, не меняя интонации.

— Тогда смотри! — внезапно начала «Coldy», — ты тоже мне понравился, но в Америке, там где я живу нет дефицита с парнями твоего уровня. Поэтому твои слова о любви будут действительно иметь для меня какое-то значение, если ты намеренно проиграешь гонку. Как тебе такое доказательство?

— Хорошо, я проиграю гонку! Но объясни, почему для тебя так важно, чтобы я её проиграл? Неужели в моём поражении есть такая ценность для тебя.

— Не прикидывайся идиотом! Ты думаешь здесь все такие простые, что вот так вдруг, не подготовившись, взяли и пришли к тебе на встречу? Я прочла твоё досье. Ты Виктор Удочкин, военный инженер морских спецподразделений, базирующихся на Балтике. У тебя отличный послужной список и в программе «Полярной Навигации» ты числишься с высоким уровнем профессиональной результативности. Ты третий в группе по показателям, а твой сновигатор «Progressor» обладает отличными тягово-скоростными характеристиками и динамикой управления. Ты опасен, не говоря уже о том, что просто превосходный соперник. Как ты сам думаешь, есть у меня заинтересованность в твоём поражении или нет?

Тут «Coldy» внезапно положила свою нежную и красивую руку сверху на руку Хэлбокса, лежащую на столе. Хэлбокс замер от её приятного прикосновения.

— Пойми, я вовсе не хочу тебе зла, — нежно и спокойно продолжила она, — и я верю в то, что ты меня любишь. Но если ты действительно хочешь ко мне в Америку, то ты должен играть на нашей стороне. Таковы наши условия. Вот и всё. Нам не стоит понапрасну светиться перед всеми на этой станции, тем более что интимная близость между нами здесь не возможна. Я не буду переспрашивать тебя, и зарекаться твоими гарантиями. На трассе я пойму, действительно ты проиграл или у тебя просто не было шансов, но ты боролся до конца. Не беспокойся, ребята тебя пропустят ко мне до «Карусели Дяди Сэма» и тогда ты мне покажешь, как ты меня любишь. Да, и, кстати, ты очень милый, мне понравилось с тобой. Спасибо, что пригласил.

С этими словами «Coldy» аккуратно и сексуально поднялась из кресла, медленно подошла к Хэлбоксу, наклонилась и нежно поцеловала его в щёку, слегка дотронувшись своей ладонью его шеи.

В этот момент Хэлбокс ощутил наиприятнейший аромат её духов, тела и запах волос. Он впервые за долгие годы вошёл в такое райское состояние наивысшего наслаждения. Это был апофеоз его романтических чувств. Он был навсегда околдован её чарами, теперь, несомненно, его сердце принадлежало только ей.

«Coldy», не торопясь, отстранилась от него.

— Пока, Хэл, — сказала она тем же лёгким и жизнерадостным голосом, что и вначале их встречи. Затем она выпрямилась и красивой размеренной походкой удалилась прочь.

Хэлбокс оставался сидеть ещё некоторое время, переваривая те эмоции и чувства, которые возникли у него в процессе общения с «Coldy». Он практически не думал ни о чём, а хватался за таявшие и испаряющиеся слой за слоем свежие ощущения от этой непродолжительной романтической встречи. Его абсолютно не затрагивало то, что он только что дал слово, когда речь шла об очень серьёзных и тяжёлых вещах, касающихся не только его и даже не только его команды, а всей его страны в целом. Любовные чувства оказались настолько сильными, что напрочь отшибли осознания реальности происходящего, ведь фактически сейчас он не только нарушил новые протоколы миссии, но и сдал своё выступление, сдал свой бой, сдался ей полностью.

ГЛАВА XI. ДВЕ ДЕВЯТКИ

(все реплики в этой главе происходят на английском языке)

В офисе «Big Father House» за столом сидели четыре человека. Пятым был Архип Великий, он стоял как обычно на верхнем ярусе в пол оборота корпуса к присутствующим, таким образом, что всё равно мог наблюдать стартовую площадку и часть первого сектора турнирной трассы. В руках он держал бокал с виски. Такой же бокал стоял перед американским послом, напротив которого уже по обыкновению сидел представитель из Москвы, к которому все обращались по имени Борис. Он и ещё одна женщина пили шампанское из больших длинных бокалов. Четвёртым человеком был тот самый представитель Британской Короны, рыцарь Его Величества Короля Великобритании Сэр Томас Уиттл, который ничего не пил, а просто сидел вместе с остальными молча с очень спокойным и даже равнодушным, но в тоже время серьёзным и лицом. Особое внимание хотелось бы обратить на женщину, которая сидела у противоположного изголовья стола. Это была высокая и очень красивая натуральная блондинка с длинными волосами, голубыми глазами и великолепной фигурой. При решении деловых вопросов она держалась очень строго, но в целом не была лишена обычной раскованной простоты. Звали её Марта Баумгартен, она являлась представителем немецкой стороны программы «Polar Navigation».

Не смотря на присутствие официальных лиц обстановка была достаточно раскрепощённой. Присутствующие в свободной форме сидели за столом, разговаривали на разносторонние темы и распивали дорогое спиртное.

— Послушайте, Уолтер, — обратился Борис с долей иронии к Уолтеру Кику (Walter Kick), американскому послу, — вы обещали рассказать о загадочном названии вашего проекта «Две девятки». Мне не