Маргарита была рядом.

Чуть поодаль — телохранитель.

За ним Федор Ильич. За Федором Ильичем маячил Семен Петрович, отходы через черный ход перекрывал Олег Яковлевич.

— Ну, ты скоро? — торопила его Маргарита.

— Сейчас, сейчас... Рукава нашлись.

— Ладно, пошли.

И Иванов шагнул к двери...

На улице было свежо, только откуда-то тянуло дешевым табаком.

Телохранитель вышел вперед и быстро огляделся.

Трое у витрины... Еще трое на другой стороне... И там двое...

Откуда столько народу в три часа ночи?

Телохранитель быстро толкнул внутрь плаща правую руку, нащупывая пистолет.

Если это засада, то путь к машине наверняка отрезан, быстро прикинул он. Если бежать вверх по улице, то придется прорываться с боем мимо вон той троицы. Вниз...

Внизу у витрин тоже отсвечивали неясные фигуры.

Надо вернуться в казино, там они стрелять не будут, или уходить по проходному двору на соседнюю улицу...

Нет, надежней в казино!

Телохранитель обернулся. И заметил у двери две фигуры, с утопленными в карманах кистями рук.

Нет, назад хода нет!

Телохранитель многозначительно взглянул на Маргариту. Та, все поняв, огляделась и тоже заметила зависших возле витрин мужчин в плащах.

Конечно, это могли быть просто прохожие и скорее всего просто прохожие, какая-нибудь загулявшая тургруппа общества убежденных холостяков. Но не исключено, что засада. Исходить надо было из того, что засада.

Маргарита подтянула к груди и расстегнула сумочку.

Телохранитель левой рукой вытащил мобильник...

— Левой!.. Почему он вытаскивает мобильник левой рукой? — заподозрил неладное командир “наружки”. — Почему не правой?! Неужели он догадался? Неужели придется стрелять?!.

Стрелять не хотелось. Не дома...

— Поворачиваем направо, — одними губами сказал телохранитель, направляясь к недалекой забранной фигурной калиткой арке. Вдруг она открыта...

— А почему направо? — что есть мочи заорал Иван Иванович. — Чего он командует? Машина-то вон там, — и показал рукой куда-то вперед.

— Руку, руку вниз, дурак, — зашипела Маргарита; И, подхватив его под локоть, потащила к арке.

— Куда это ты меня тащишь? — упирался Иванов. — Я больше никуда не пойду, я устал, я домой хочу. Телохранитель на ходу набрал номер.

— У нас первый номер! — коротко сказал он.

— Ах ты черт! — мгновенно все понял командир “наружки”. — Похоже, где-то здесь, неподалеку, у них затаился резерв. Этот телохранитель не один! Этот телохранитель так, для отвода глаз. А тех Иванов посадил где-нибудь в переулке в машины на случай большой драки.

Ну Иванов, ну зубр!..

Командир потянулся к мобильнику, но понял, что теперь все скрытые формы связи бессмысленны. Дальше надо было действовать, как в боевых условиях, нужно было поднимать бойцов в атаку. Лично поднимать.

Он быстро выскочил на открытое, под фонарь, место, откуда его увидели все. И поняли все. Поняли, что ждать звонков мобильников не приходится. Что драка пошла в открытую.

Командиру не надо было отдавать дополнительных распоряжений, все и так знали, что делать. В такой ситуации тактика могла быть только одна — разбежаться, рассыпаться цепью вдоль улицы и, стягивая фланги, охватить “объект” с двух сторон, прижав к стене дома. Ну а там по обстоятельствам: или предложить сдаться — деваться ему все равно некуда, или по-быстрому замочить.

Группки курильщиков мгновенно распались, вытянулись, трансформируясь в линию.

— Грамотно загоняют, — проворчал телохранитель.

— Кто загоняет? Кого? — переспросил ничего не понимающий Иванов.

Но на него уже никто не обращал внимания.

Телохранитель добрался до арки, ткнулся в калитку. Калитка была закрыта на замок!

Черт побери!..

Он схватился за один из прутьев и что было сил тряхнул калитку вперед и туг же назад.

Без толку!

Калитка была очень мощная, кованая, висящая на железных, вбетонированных в стену крюках. Такую не высадишь.

— Все, шабаш!.. Деваться было некуда!

— Без глупостей, мы никого не тронем! — крикнул кто-то из наступающей цепи.

— Это они нам? — удивился Иванов. Только теперь он начал что-то соображать. — Тогда давайте сдаваться!

— Молчи, дурак!

Где-то далеко послышался быстро нарастающий шум машины. Из ближайшего переулка, своротив бампером тумбу ограждения, на полной скорости вывернул микроавтобус.

“Они!” — догадался командир атакующей цепи. Крикнул:

— Задержите их!

Левый фланг цепи надломился, рассыпался веером.

Из распахнутой дверцы микроавтобуса на ходу стали выпадать одна за другой черные фигуры. Они, словно мячики, стукались об асфальт, подпрыгивали, раскатывались в стороны, находя препятствия, за которыми можно было бы залечь. Где распластывались, пришлепывались животами к асфальту, мгновенно высовывая из-за деревьев, тумб фонарей, бетонных урн неестественно толстые и длинные из-за накрученных на них цилиндров глушителей стволы.

“Сейчас начнется стрельба! — понял телохранитель. — А они торчат тут как три тополя на Монмартре! Под двойным прицелом взявших их в кольцо неизвестных в одинакового покроя плащах и вызванного им в помощь боевого прикрытия. И кто бы ни открыл огонь — все пули их!..”

Бойцы в комбинезонах тоже поняли что к чему и поэтому не стреляли.

И мужики в плащах сообразили и еще плотнее прижались к взятой в кольцо троице.

Первым открыть огонь никто не отваживался.

Первым решился на выстрел телохранитель. Он выдернул из-под мышки пистолет, но развернул его не в сторону противника, развернул в противоположную сторону, в сторону калитки. Приставил дуло к замку, к замочной скважине, и нажал на спусковой крючок. Пистолет сильно тряхнуло, три одна за другой выпущенные пули пробили сталь, разломали, расплющили, разметали пластины, запирающие язычок. Путь был свободен. Но телохранителю не повезло — одна, последняя, пуля срикошетила и ударила телохранителя в колено. Он упал. И закричал:

— Уходите!

Преследователи придвинулись.

Маргарита с силой пихнула Иванова вперед и нырнула в калитку за ним. Сзади в металлические прутья калитки ударило несколько пушенных вдогонку пуль.

Маргарита вытянула из сумочки пистолет и несколько раз наугад выстрелила.

Сзади громыхнула калитка. Кто-то из преследователей просочился внутрь.