— А я тебя помню, — сказал Пол в ответ на его поклон. — Ты — Тарн. Ты раньше королевским пажом был. Помнишь меня?

Тарн поклонился еще ниже.

— О да, господин мой, конечно, помню! Еще с той первой игры в та'баэль. Ты… — На лице мальчишки был написан священный ужас.

— Да, я Пуйл Дважды Рожденный, — просто подтвердил Пол Шафер. — А ты, значит, теперь стражник, Тарн?

— Да, господин мой. Для пажа я уже староват.

— Я так и подумал. А что, Верховный правитель сегодня во дворце?

— Ну да, господин мой. Может быть, мне…

— Конечно. Тебе стоит немедленно проводить нас к нему. — Только Кевин слышал прежде и хорошо запомнил эту странную ломкую интонацию в голосе Пола. Между Полом и Айлероном явно существовала некая, всем очевидная напряженность, и отрицать ее было невозможно. Эта напряженность чувствовалась с самой первой их встречи.

Они последовали за Тарном — сперва по паутине коридоров, потом по прекрасной каменной лестнице, и, наконец, оказались у той самой незаметной двери, столь памятной для Пола.

Тарн постучал и деликатно отступил в сторонку; дверь открыл высокий стражник, ошалело посмотрел на нежданных гостей, но все же впустил их и провел в гостиную.

Пол заметил, что эта комната очень переменилась. Великолепные гобелены, некогда украшавшие стены, были убраны, а вместо них были развешаны карты и различные таблицы. Исчезли также глубокие удобные кресла, которые он так хорошо помнил; вместо них появились многочисленные жесткие деревянные сиденья и длинная скамья вдоль стены.

Нигде не было видно также шахматной доски с изысканными резными фигурами. Вместо нее посреди комнаты стоял огромный стол, и на нем была разложена невероятных размеров карта Фьонавара. Склонившись над этой картой, спиной к двери стоял человек среднего роста, одетый в простое коричневое платье, и поверх рубахи на нем была теплая меховая безрукавка.

— Кто там, Шаин? — спросил он, не отрывая внимательного взгляда от карты.

— Если ты обернешься, то сможешь увидеть это и сам, — сказал Пол Шафер, прежде чем стражник успел раскрыть рот.

И Айлерон тут же обернулся, чуть ли не быстрее, чем успел отзвучать голос Пола. Его глаза над темной бородой горели по-прежнему; этот яростный огонь все они запомнили очень хорошо.

— Хвала Морниру! — воскликнул правитель Бреннина, бросившись было им навстречу. Потом вдруг остановился, и на лице его явно отразилось разочарование. Он долго переводил взгляд с одного на другого и наконец не выдержал:

— А где же она? — вскричал Айлерон дан Айлиль. — ГДЕ МОЯ ЯСНОВИДЯЩАЯ?

— Скоро прибудет, — сказал Кевин, выступая вперед. — И не одна.

— А с кем же? — резко спросил Айлерон. Кевин посмотрел на Пола, но тот покачал головой и сказал:

— Она сама тебе все расскажет. Если ей, конечно, удастся задуманное. Мне кажется, это ее право, Айлерон.

Король метнул в его сторону гневный взгляд, словно намереваясь немедленно потребовать разъяснений, но постепенно лицо его смягчилось.

— Что ж, ладно, — пробормотал он. — Подождем, пока появится она сама. Мне очень… Она очень нужна мне! — вырвалось у него. Он помолчал, потом заговорил иным, более сухим тоном. — Плохо у меня все это получается, верно? Вы ведь заслуживали куда более радушного приема. А это, наверно, Дженнифер?

Он подошел ближе и остановился перед нею. Она хорошо помнила его брата и свою первую встречу с ним. Этот же, суровый и сдержанный человек и не подумал называть ее персиком или игриво склоняться к ее руке с куртуазным поцелуем. Вместо этого он довольно неуклюже заявил:

— Тебе из-за нас был нанесен невосполнимый ущерб… Мне очень жаль! И я прошу у тебя прощения — за все. Хорошо ли ты теперь себя чувствуешь?

— Достаточно хорошо, — сказала она. — Я же здесь.

Айлерон все старался заглянуть ей в глаза.

— А это что-нибудь значит? — спросил он.

Хороший вопрос. Между прочим, ей никто до сих пор этого вопроса не задал, даже Ким. Один конкретный ответ у нее, впрочем, был, однако она совсем не собиралась давать этот ответ грубоватому и неприветливому королю Бреннина.

— Я хочу сказать, что раз я сюда добралась, — спокойно ответила она, глядя прямо ему в глаза своими ярко-зелеными глазищами, — то уж как-нибудь продержусь.

Даже мужчины, куда лучше умевшие обращаться с женщинами, не выдерживали, когда Дженнифер так на них смотрела. Айлерон отвернулся.

— Это хорошо, — сказал он, делая вид, что снова полностью поглощен своей картой, — ибо твоя помощь очень для нас ценна. Ты расскажешь нам все, что помнишь о Старкадхе.

— Эй! — вмешался Дейв Мартынюк. — Так не пойдет! Ей ведь там страшно досталось, и она старается забыть…

— Но нам необходимо знать о Старкадхе как можно больше, — твердо прервал его Айлерон. Что касается мужчин, то тут он мог выдержать любой взгляд.

— И тебе безразлично, каким способом ты этого добьешься? — спросил Кевин; в его голосе зазвучали вдруг какие-то новые, опасные интонации.

— В общем, да, безразлично, — ответил король Бреннина. — В этой войне любые способы хороши.

Повисло напряженное молчание. Нарушила его сама Дженнифер.

— Ничего, — сказала она, — я постараюсь рассказать что смогу. Но не тебе… — Она посмотрела на Айлерона. — И, боюсь, никому из вас тоже. Я стану говорить об этом только с Лорином и Мэттом. И больше ни с кем.

Серебряный Плащ постарел с тех пор, как они видели его в последний раз. В бороде и густых волосах уже не проседь мелькала, а белоснежные пряди, да и морщины на лице стали глубже. Но глаза смотрели по-прежнему: повелительно и сочувственно. А Мэтт Сорин совсем не переменился, не изменилась и его улыбка, больше похожая на гримасу.

Однако же все они хорошо знали, что означает такая «гримаса», и после странноватого приема, оказанного им Айлероном, искренняя радость мага и его Источника для них означала одно: вот теперь они действительно во Фьонаваре! А Дженнифер просто расплакалась, когда Мэтт ласково сжал ее руку.

— Мы ведь так и не знали, — сказал с виноватым видом Лорин Серебряный Плащ, и голос его дрогнул, — удалось ли Ким вытащить тебя оттуда! И только Джаэль слышала ее последнее предупреждение насчет Старкадха. А ведь оно спасло немало жизней! Мы бы непременно тогда ринулись на штурм твердыни Ракота.

— А потом наступила зима, — вмешался Айлерон. — И у нас не осталось никакой надежды — ни на штурм Старкадха, ни на что-либо иное. Ума не приложу, что нам теперь делать?

— Мы могли бы, например, предложить нашим гостям вина, — заметил гном довольно язвительным тоном.

— Да-да. Шаин, подай кубки и вино тем, кто захочет, — с рассеянным видом сказал Айлерон. — Нет, нам совершенно необходима Ким! — продолжал он. — Самое важное — это узнать, как Могриму удается управлять зимой. Такого он прежде не умел. И Светлые это подтверждают.