себе на полу, и спать лег тут же, на животе, чтобы поберечь спину, хотя она уже не так сильно болела; видимо, привычка. Несмотря на потрепанные нервы, заснул он быстро. Дверь в комнату не была заперта, и Ван Линг могла спокойно войти и лечь на кровать. Он даже свечи оставил гореть.

Когда Го Хэн проснулся утром — он перевернулся на бок, и вдруг увидел: на кровати лицом вверх спал Чжу Баи. Его волосы лежали на подушке и простынях, словно он лег только что, разложив их так, чтобы получилась хорошая картинка. Руки сложил на животе, и спал он так картинно и безмятежно… Го Хэн, ощущая, как ломило тело после ночи на полу, поднялся, стараясь не шуметь. Он подошел к кровати. Чжу Баи этого мира был какой-то кукольный, ненастоящий. Эта фарфоровая кожа, идеальные длинные волосы, розоватые губы, словно нарисованные на его лице, по-девичьи пушистые ресницы. Го Хэн впервые осознал, что это может быть и не его Чжу Баи. Да, тот же голос, те же поступки… Но разве он не умер?..

Он видел, как поднимает руки. Потом как эти руки сжимаются на фарфоровом, таком беззащитном и открытом горле. Потом…

Потом он проснулся по-настоящему.

В кровати на боку спала Ван Линг — не такая идеальная, хотя тоже полный порядок с волосами и кожей. Но она спала как живой человек — подложив руку под голову, хмурясь даже во сне. Го Хэну стало легче. Не то чтобы он думал, что правда мог бы попытаться задушить Чжу Баи, но… но это было бы сложно объяснить.

Было уже светло, поэтому он не стал пытаться заснуть снова — нужно было освежить голову и умыться.

У здания постоялого двора стояла бочка с дождевой водой. Умываться полагалось ею, хотя у заклинателей на горе была совсем другая вода для умывания, но ее с собой в путешествие они не брали. Бочка располагалась сбоку здания, и когда двери на двор открылись — вышедший не мог видеть Го Хэна. Да и тот видел его только со спины. И это была спина Чжу Баи. Он был уже одет и причесан, но без вещей. Обернувшись на окна постоялого двора, он развернулся и, так и не заметив Го Хэна, побежал через рынок, на который выходили первые торговцы. Го Хэн так и застыл, пока с его лица в бочку стекала вода. Подождав немного, он быстро утерся рукавом и бросился следом — в нижнем ханьфу, в котором спал, и с растрепанными волосами. Но торговцы сделали вид, что не заметили ни его, ни Чжу Баи.

Если бы Чжу Баи шел через безлюдные улочки, он бы может и заметил слежку, но на рынке затеряться было проще простого, тем более, что уж в этом у Го Хэна опыт был. К тому же Чжу Баи явно спешил, иначе он оборачивался бы чаще.

Ушел он недалеко — за рынком был обветшалый, полусгнивший, брошенный домик. Еще меньше, чем дом учителя. Но вход в дом был закрыт темной тканью со звездами, а над самим домом была лакированная вывеска «Оракул». Чжу Баи еще раз осмотрелся и нырнул внутрь, не предупредив никого, что заходит. Благо это был полусгнивший дом, у которого не было целых стен, и Го Хэн только подкрался ближе, чтобы подслушать.

— Ты пришел! — произнес чужой, незнакомый голос. У Го Хэна на всем теле волосы дыбом встали при тех интонациях, что он уловил в голосе. Это было сдерживаемое желание. Чжу Баи явно заманили, но чем?!

— Вы сказали, что расскажите про мое проклятье, — негромко заговорил Чжу Баи. Го Хэн за голову схватился от досады и осознания того, что происходит. В его мире Чжу Баи иногда тоже был так наивен, и совсем не замечал, если кто-то хотел его… Он и сейчас не был испуган или насторожен. Го Хэн на секунду смог перебороть себя, чтобы не ворваться сразу, но был уверен — про проклятье этот человек не знает ничего! Го Хэн совсем забыл, что о том, что Чжу Баи проклят, знали человека три от силы, и это было странное совпадение. Он только обернулся на рынок, чтобы убедиться, что за ними не увязался кто-то еще… и замер. Он не заметил, как стало тихо. Все собравшиеся тут торговцы, а это человек двадцать, в упор смотрели на него.

Глава 7. Почему ты не трахаешь его?

Го Хэн замер на месте, боясь пошевелиться. Люди были вроде бы живыми, на призраков не похоже. На трупы тоже… Но их глаза… Они были белые.

— Да-да, проклятье, — заговорил нетерпеливый голос. — Что сказал твой учитель?

— Это не важно. Он ошибся, — отрезал Чжу Баи. Судя по звуку, он был прямо за занавеской, у самого входа, чтобы можно было легко сбежать. Го Хэн осторожно потянулся, желая вытащить парня, но тут…

«Эти суки бельмастые поползли!» — запаниковал Го Хэн. И именно что поползли, иначе не назовешь: опершись на руки, неестественно выгнув локти, они потянулись в сторону Го Хэна, и остановились, как только застыл и он.

— Мне просто было интересно, — с досадой произнес голос за занавеской, и тут послышались шаги. Го Хэн ощутил, как покрывался испариной. Он так и стоял с поднятыми руками. Люди с рынка не двигались. Го Хэн с таким не сталкивался еще, и сейчас ощущал странное бурление в желудке. — Но да, ты не обязан говорить… Так вот, это не проклятье, Чжу Баи. Ты ведь сам знаешь. На самом деле проклятье — это ты. Оно лишь вылезло наружу и отметило тебя как неприкасаемого, чтобы все держались подальше.

Го Хэн сглотнул, не в силах оторваться от бельмастых. Разговор ему не нравился, но он был уверен, что сможет помочь юноше, вне зависимости от исхода этого разговора. Тому, второму, он уже собирался капитально начистить рожу.

— Я ухожу, — отрезал Чжу Баи и занавеска шевельнулась, бельмастые тут же переключили свое внимание на нее, и все, что в желудке Го Хэна бурлило, вмиг замерзло.

— Все повторится, — серьезно и с некой злостью произнес голос. — Ты же знаешь… тут будет то же самое, если ты не разберешься с этим. Но сам видишь, в каких условиях мне приходится работать тут и принимать гостей. Давай оставим письмо твоему учителю, а ты отправишься со мной. Туда, где я смогу помочь тебе и поработать над проклятьем.

— Не подходите, — потребовал Чжу Баи. Голос его был слабым, словно его душило что-то.