– Хорошо, – согласилась я и неуверенно последовала за ним.

Мой взгляд был прикован к широкой спине Макса, и это действительно внушало мне спокойствие. Шаг за шагом мы приблизились к земле, и, ступив на нее, я испытала немыслимое облегчение.

– Слава богу, – выдохнула я, облокотившись рукой о дерево.

– Я не знал, что ты настолько боишься высоты, – произнес Юдин, поставив ребенка на ноги.

– Я и сама не знала…

Я пришла в себя окончательно минут через пятнадцать, когда мы достигли рыболовной базы. Макс с Кириллом пошли в будку за рыболовными снастями, а я осталась ждать в сторонке. Данное занятие меня особо не интересовало, а вот наблюдать за ребятами очень нравилось. Сынуля воодушевленно вертел в руках крошечную удочку, заваливая работника базы десятками вопросов о том, как правильно ею пользоваться. На что мужчина ответил ему с наигранной важностью:

– Спуститесь к реке, и папа тебя научит.

Он указал головой в сторону Макса, а меня пробило током, словно выстрелили в лоб в упор. Я, не дыша, смотрела на сына, который сначала вроде бы пропустил слова незнакомого дяди мимо ушей, но потом задумался. Макс промолчал и, собрав снасти, взял ребенка за руку, направившись ко мне. А я смотрела на них как парализованная не в состоянии шевельнуться.

Поравнявшись со мной, Кирюша высвободил свою руку и серьезно посмотрел на меня, тихо спросив:

– А Максим мой папа?

– Нет, сыночек, – прошептала я, опустившись рядом с ним на корточки. – Он твой дядя и крестный…

– А кто тогда мой папа? – хмуро спросил сын.

Я раскрыла рот, пытаясь что-то ответить, но не смогла. В моем лексиконе не нашлось подходящих слов. Да и что говорят в подобных случаях детям? Твой папа на небе, улетел в облака, в лучшем мире, рядом с Богом? Что? Ну что? Что из этого может понять трехлетний ребенок? Ничего! Потому что даже взрослый не всегда понимает такие вещи. Я не могла ответить сыну, язык не поворачивался. Смотрела на малыша, не моргая, и сотни раз умирала внутри. Наверное, я не в состоянии пока сказать ребенку правду, и не только потому, что не знаю, как. Возможно, боюсь таким образом похоронить последнюю связь с мужем. А может, просто хочу, чтобы хотя бы для нашего ребенка он оставался живым…

– Ну что, рыболов? – вмешался вовремя Макс, переводя внимание Кирилла на себя. – Пойдем наловим маме рыбы?

– Идем, – воскликнул сын, потянув Юдина к реке, совершенно позабыв о вопросе, разорвавшем мне душу.

Они отошли, а я схватилась руками за голову, мысленно благодаря Бога за то, что отсрочил столь тяжелый и страшный для меня момент...

Сын был по-настоящему счастлив. Новое занятие пришлось ему по душе. Ребятам даже удалось поймать несколько рыбешек, и теперь малыш взахлеб рассказывал об этом. Его эмоции могли зарядить позитивом всех отдыхающих клуба. Я смотрела на ребенка и чувствовала, как в груди разрастаются тепло и умиротворение, словно там завелся пушистый котенок, который, свернувшись в клубок, довольно урчит.

После ужина мы вернулись в бунгало. Кирюша настолько вымотался, что засыпал на ходу. Да и я сама ощущала усталость, хотелось побыть одной, немного подумать… Мне есть над чем поразмышлять, ибо реакция на вопрос сына была недопустима. Как бы я не отсрочивала этот день, когда-нибудь он точно наступит. И когда это произойдет, мне нужно иметь в запасе готовый ответ…

Попрощавшись с Максом, мы с Кириллом поднялись на второй этаж в свою комнату. Малыш уснул практически сразу, а я долго ворочалась. Собиралась подумать о важных проблемах, но нужные мысли моментально вылетали из головы, будто мой мозг по какому-то щелчку автоматически отклонял болезненные темы. Я даже разнервничалась из-за этого. Ни уснуть не могу, ни обдумать дело, терзающее душу. Дотянулась до телефона и посмотрела, который час. Половина первого. Поздно. Макс наверняка уже спит. Решила спуститься на кухню попить чего-нибудь холодного. Закуталась в шелковый халат и на цыпочках вышла в коридор, освещая себе путь смартфоном.

Затем, не включая света, проследовала к холодильнику, рядом с которым на барной стойке обнаружила распечатанную бутылку вина, и почувствовала непреодолимое желание сделать глоток. Я отыскала бокал и наполнила его до половины. Пригубила. Теплое, однако очень приятное на вкус. Желудок сразу же обдало жаром. Прихватив бокал с собой, я направилась на террасу, ощутив срочную необходимость с вином глотнуть свежего воздуха. Ночной лес встретил меня ветерком, наполненным ароматами хвои и душистых трав. Облокотившись на перила, я посмотрела вдаль и разглядела полумесяц, отражающийся в волнистых водах реки. Казалось, можно протянуть руку сквозь густые вечнозеленые деревья и коснуться пальцами золотого отражения, которое было как никогда близко. Я наполнила легкие дурманящим кристальной чистотой воздухом и прикрыла глаза. Умиротворение! Идеальная тишина дикой природы! Идиллия. Ничего лишнего. Звуки, доносящиеся из темноты, не имеют никакого отношения к человеку. Похрустывание тяжелых веток, раскачивающихся на ветру. Скрежет старых стволов. Журчание реки и редкие громкие всплески. Одинокие выкрики незнакомых мне птиц. Хотелось раствориться в этой сказке, стать одним целым с ночным лесом. Ох, если б была одна, возможно, рискнула бы искупаться в прохладной речной воде... Помню, как в подростковом возрасте мы с друзьями часто по вечерам ходили на пруд и, наплескавшись в прогревшейся за день воде, возвращались домой и получали разгон от родителей за мокрые волосы и вещи. Ну, это в том случае, если кто-то заметит. Порой мне удавалось проскользнуть незамеченной. Вспомнила беззаботное юношество, и захотелось вернуться назад хотя бы на миг, ощутить всю свободу того времени. Ибо, как тогда, я больше уже никогда не буду свободной…

МАКС

   Сон не шел, да и как уснуть, когда в соседней комнате находится женщина, которая сутками напролет не выходит у него из головы. Сотню раз он запрещал себе думать о ней. Но проще, наверное, сразу ампутировать мозг. Макс злился, ненавидел себя за эту непреодолимую тягу и не мог ничего с ней поделать. Хотелось набухаться и забыться, только он понимал, что алкоголь лишь подольет масла в огонь. Десятки свободных девушек вокруг, а его переклинило на ней. На жене брата... Да и черт с этим! Он бы смог подавить свои желания, если не замечал того, что и она тянется к нему. Но больше всего выбивало из колеи то, что Макс не знал, как расценивать ее отношение. Он понимал, что вряд ли у Жени к нему есть чувства, потому что видел, как та убивалась по Игнату. Она любила брата так сильно, что готова была умереть… Вряд ли в ее сердце есть место для других мужчин. По крайней мере, сейчас. Тем более для него. После всего, что он сделал… Тогда почему? Почему Женя не отвергла его? Неужели она просто нашла в нем замену Игнату? Ведь некоторые считают, что Макс очень похож на покойного брата… И за одно такое сравнение он готов был прибить. Мысль о том, что Женя может думать так же, заставляла его кровь кипеть. Появлялось невыносимое желание придушить кого-нибудь. Он опять подумал об этом и взбесился. Вскочил в постели как ошпаренный. Там, внизу, он оставил раскупоренную бутылку – не мешало бы ее добить. Возможно, хотя бы таким образом успокоить свои беспорядочные мысли.