С этими словами Линк прошел мимо Молли в свой кабинет и захлопнул дверь.

Сцена вышла не слишком дипломатичной. Он набросился на Молли, хотя ее вины в произошедшем не было.

В конце концов, на двери Маркуса не висела табличка со словом «Покойный». Офис выглядел точно так же, как при жизни его брата. Как будто Маркус в любой день мог войти с широкой ухмылкой в «Кертис системс» и занять свое место за столом.

Линк перевел взгляд на фотографию брата, висящую на стене. Знакомая усмешка, широкая, озорная, говорившая: «Черт с ними, со всеми скучными делами, жить нужно сегодняшним днем!» Он так и делал, посвящая большую часть своего времени различным удовольствиям.

И куда это привело Маркуса?

Линк покачал головой, отгоняя эти мысли. Затем поднялся из‑за стола и отправился на поиски Молли.

Он нашел ее в коридоре, около Центра разработок.

— Молли…

Девушка обернулась. На ее лице причудливо смешались гнев, боль, разочарование. Да, он вел себя как настоящий мерзавец.

— Прошу прощения. Я просто не ожидал, что кто‑то может войти в кабинет моего брата. Просто… — Линк вздохнул. — Его смерть была тяжелым ударом.

— Мне очень жаль, Линк. — Молли смягчилась и шагнула к мужчине, легонько коснувшись его руки. — Даже представить не могу, как тяжело потерять человека, которого так сильно любишь. Судя по словам Гарри, Маркус был удивительным человеком.

Боль свила гнездо в груди, и Линк с трудом сглотнул появившийся в горле ком. В ее глазах он прочел незаданный вопрос: «Что с ним случилось?»

Нет. Он не станет рассказывать. Не сейчас. Может, никогда.

Линк отвел взгляд:

— Я просто заглянул сюда, чтобы извиниться. Не буду тебя задерживать. Рой наверняка заждался…

Молли покачала головой:

— Вообще‑то я сказала ему, что планирую провести день с тобой.

— Со мной? — тупо переспросил Линк.

— Ты играешь в невидимку с тех самых пор, как мы начали работу. Конечно, твой блокнот нам очень помог, но нужны собственные слова и мысли. Это же твоя мечта, Линк! Нельзя просто вручить ключи к ней посторонним людям и ожидать, что они ее выполнят.

Она хотела, чтобы он тоже принял участие в работе? Но ведь он еще неделю назад дал ясно понять, что не собирается этого делать!

— Я могу заглянуть к вам в течение дня и предложить что‑нибудь еще…

«И все. Не проси большего…»

Но Молли его мыслей прочесть не могла:

— Не‑а, мало…

— Мало?

— Я кое‑что поняла, работая учителем. Лучше всего дети учатся, если есть наглядный пример. В этом деле я твой ученик. Покажи мне.

— Показать? — О чем это она? — Что? Когда? Как?!

— Просто, прямо сейчас, все! — Молли рассмеялась. Этот звук походил на серебристый перезвон весеннего дождя. — Возьми выходной, Линк, и пойдем со мной.

Линк в недоумении уставился на нее. Сказанное дальним эхом отдавалось в его сознании.

— Взять выходной?!

— Ты будешь повторять каждое мое слово? Да, выходной! Никакой работы до завтрашнего утра. Не говори мне, что ты никогда этого не делал.

— Честно говоря, не припомню, когда в последний раз позволял себе…

Ложь! Все он помнил. Три года назад, в апреле. Он последовал совету Маркуса и уехал на неделю. А через два дня…

Через два дня ему пришлось сообщить ужасную весть жене Маркуса.

Линк покачал головой:

— Молли…

— Компания не развалится на части, если ты на день покинешь ее стены. Я в этом уверена.

Что эта женщина замыслила? Зачем постоянно пытается заставить его сделать то, чего лучше всего избегать? Неужели она не понимает, что дело не просто в неожиданном выходном?

Сделав это, он окажется на пороге ее мира. Мира обычных людей, которые живут в домах с плетеным забором, с детишками и собаками. Которые могут отложить все дела и снять комнату в отеле с незнакомкой. Представить, что влюблены в нее, вообразить, будто у них может быть будущее…

Молли склонила голову набок и одарила его широкой улыбкой:

— Что скажешь, Линкольн Кертис? Не хочешь прогулять?

Ему отчаянно хотелось отказаться, он знал, что так и следует поступить. Вмешалась логика, подсказывая, что будет глупо перекраивать все свое расписание… Но затем Линк посмотрел в глубокие зеленые глаза, в которых плясали озорные искорки. Он словно снова оказался в том баре с женщиной, которая видела в нем просто Линка, а не Линкольна Кертиса.

Той ночью он ощутил вкус свободы.

Прогулять. Она просила его прогулять. На время простить самого себя и наслаждаться жизнью вместе с красивой женщиной.

— Да, — произнес Линк прежде, чем здравый смысл успел вмешаться и остановить его.

Озеро Мид, расстилающееся перед ними на двести километров, ярко блестело на солнце. Лодки и байдарки усеивали голубую воду, а на каменистом берегу обосновались купающиеся и загорающие люди. Поодаль стеной стояла дамба Хувер, удерживающая многие тысячи литров воды. Озеро опоясывали большие валуны красноватых оттенков.

— Как красиво! — выдохнула Молли. — Просто потрясающе! Я выбрала это место, пролистав брошюру, но даже не представляла, какое оно удивительное!

— Я здесь не был уже давным‑давно. Родители когда‑то брали нас сюда почти каждые выходные, — произнес Линк. — Я уже и забыл об этой красоте.

Но он говорил не об озере. О Молли. А она даже не подозревала об этом.

Солнечный свет расплескался по темно‑каштановым прядям, осенив их золотистым мерцанием. На лице — ласковая улыбка, словно счастье поселилось в ее душе. Сегодня на девушке были яркая юбка с крупными цветами и простая белая майка — в простом наряде она казалась моложе своих лет, и Линк, стоя рядом с Молли в строгом костюме, почувствовал себя безнадежно старым и закостеневшим.

— Ну же, — произнесла девушка, протягивая руку. — Пойдем к воде.

Линк с сомнением посмотрел на нее, затем на озеро:

— Я одет не самым подходящим образом.

Молли усмехнулась:

— Тогда раздевайся!

Она сбросила туфли на низком каблуке и отпихнула их в сторону. Босые ноги тут же утонули в песке, на виду остались только ногти, покрытые красным лаком. Затем девушка, подбоченившись, выразительно посмотрела на дорогие ботинки Линка. Он помедлил, и она снова заразительно рассмеялась:

— Да, Линк, разувайся! Рукава тоже закатай — не знаю, правда, сколько этот костюм стоит, но, думаю, ты переживешь. Пройдемся по пляжу. Обещаю, ты, возможно, промокнешь, но не растаешь.