быть не кончено, но она меня не послушала. Легкой жизни захотела. Вот и карма настигла ее.

— Она, значит, плохая, да?.. А вы не боитесь, что вашего сына карма настигнет?

— Мой сын достаточно страдал. И когда-то был наказан ни за что.

— Это вы о Тае?..

— О ней в том числе.

— А как насчет меня? Насчет того, что он сделал со мной?.. — ах да, она считает, что я в счастье купалась. — Знаете, я вам всего не рассказывала, да и сейчас не стану. Просто давайте уже поставим точку. Я очень устала и хочу отдыхать. К сыну вашему я не вернусь ни при каких обстоятельствах. Все, — указываю взглядом на дверь, но женщина лишь поднимает голову выше и смотрит на меня еще около минуты.

— Я поняла тебя, Лиля, — женщина опирается на подлокотники и встает. — Но я хотя бы попыталась… Очень надеюсь, что все будет хорошо. Так, как и должно быть.

— Увидим, — киваю.

Валентина Андреевна уходит из палаты, а я сразу в слезы. Не сдерживаюсь.

Я уже и забыла, что такое плакать. И вот сейчас снова, стоило ему только ворваться в мою жизнь, я испытываю эту боль.

Дальше читать книгу не получается. Не могу вникнуть. Подремать тоже. Начинаю бродить по палате, пытаясь дозвониться до Марины. Но она не отвечает.

Стою у окна, смотрю на город, как вдруг смартфон начинает вибрировать в моей руке. Успеваю порадоваться, что это Марина мне перезванивает, но это снова тот незнакомый номер.

Сильно сжимаю смартфон в своей руке, пытаясь принять решение. Не просто правильное, а о котором мне потом не придется жалеть.

— Алло, — отвечаю, не дав себе толком все взвесить. Пускай скажет, что хочет.

— Ты долго не отвечала. Процедуры? Спала?

— Я знала, что это ты. Специально не отвечала.

— Мм…

— Что тебе нужно?

— Мама к тебе полетела.

— Предупредить звонишь? Она уже была у меня.

— Я бы остановил ее, если бы вовремя узнал.

— Не важно уже. Может, даже хорошо, что она побывала у меня. Кажется, она наконец-то все поняла.

— Что поняла?

— Что плевать я на тебя хотела. Я больше не заинтересована вытаскивать тебя из твоей бесконечной депрессии, связанной с потерей любимой женщины. Если ты все сказал, то…

— Не все.

— Слушаю, — сглатываю.

— Если тебе там удобно, все устраивает, то пускай будет так. Рожай там. Но после ты должна вернуться.

Глава 18.

Снова и снова прокручиваю в своей голове его последние слова, стараясь сохранить самообладание, но градус злости только поднимается.

Я, значит, должна вернуться. Прямо обязана. Все-таки он не изменился. Только он не знает, что я изменилась.

— Ты, наверное, считаешь, что одолжение мне делаешь, разрешая остаться пока здесь и рожать, да?

— Это не одолжение. Я лишь подумал, что лучше тебя не дергать. Ты ведь не просто так на сохранении лежишь. Я все понимаю, Лиля.

Просто слов нет. Это что-то новенькое. Уступки от Барсова. Уверена они мне дорого обойдутся.

— Какой ты умный… Какой понимающий… — язвительно тяну.

— Лиль…

— А может ты к черту пойдешь?! — тут же вспыхиваю. — Тебе, идиоту, не понятно что ли было то, что я сказала тебе вчера? Моя дочь только моя. Я рожаю ее для себя, а не для тебя!

— Успокойся. Не кричи.

Подавлять эмоции хуже, чем их выплескивать.

— А ты мне не указывай!

— Я не указываю, а прошу.

— Плевать я хотела на твои просьбы, понял? А тем более на приказы. Я их год слушала. Все исполняла! Больше не стану.

— Хочешь остаться в том городе?

Теперь уже не сомневаюсь, что стоит остаться. Они мне там жизни не дадут. А здесь, рядом с братом, я справлюсь.

— Да, хочу!

— Правда думаешь, что сможешь оградить мою дочь от меня?

Прибить его готова!

— Она моя!

— И моя…

— Ты отказался от нее, когда расстался с ее матерью.

— Я не знал о ней твоими стараниями, — цедит Мирон. — И это все еще злит меня.

Ладно, если он так хочет, то мы можем обсудить все до конца. Прямо сейчас. По телефону даже лучше, чем смотреть в его холодное лицо и понимать, что ему как и тогда плевать на мои чувства.

— Мне уже все равно, что ты чувствуешь, Мирон. Злость, радость, боль… Это все твое. Твои проблемы. Твои тараканы. Сам с этим разбирайся. Меня давно не касается.

— Мы бы не развелись, узнай я о беременности.

— Думаешь я этого не знаю? — ухмыляюсь.

— Знаешь?

— А что тебя удивляет? Я не хотела, чтобы меня «оставляли» из-за ребенка. Ты принял решение развестись. И я тоже потом приняла решение. А если у тебя там что-то изменилось теперь, то у меня не изменится. На этом все, Барсов.

— Наказать меня хочешь?

— Вовсе нет, — качаю головой. — Я просто больше не хотела и не хочу тебя видеть. Никогда. Это не наказание. В моих планах было сделать так, чтобы ты никогда не узнал о ребенке.

— Но теперь я знаю.

— Да, к сожалению… — хриплю тихо, прикрывая глаза. — Как ты узнал?

— Случайно.

— Не скажешь значит?

— От твоей подруги.

— М-марины?..

Да быть того не может! Она не могла...

— Это не то, что ты думаешь. Она мне лично