— Твоя правда.

То-то же.

— Дождь закончился, — киваю на окно.

Он достаёт из кармана своих штанов смартфон, и я смотрю на него, как на баг системы, который вот-вот начнёт глитчить.

— Вызову нам такси до Чайна-тауна.

Я бы удивилась куда меньше, если бы он сказал «карету».

Да, я тоже не лишена стереотипов.

* * *

— А что насчёт брата и его дефекта? — уточняю я, садясь на заднее сиденье такси. — Ты не ответил.

Рога Кайдена ударяются о крышу машины, и он раздражённо вздыхает. Магия, как и всегда, себя защищает: водитель-индус на ломанном английском просит поберечь голову. Он перебирает пальцами по рулю и тихонько подпевает национальной песне. Мы уточняем дорогу, и трогаемся с места.

— Тео не умел пользоваться чарами, — отвечает принц, наклонившись ближе, чтобы нас не услышали. — Лишь морок.

— И Тео пользовался им?

Кайден кривится в лице и отворачивается к окну.

— Он никогда никому не причинял вреда, если ты на это намекаешь.

— Я не…

Качаю головой и выбираю лицезреть сменяющийся пейзаж улицы вместо выяснения отношения при свидетелях. Вот и поговорили.

Вряд ли бы Совет Ста одобрил обсуждение волшебных дел при человеке, а говорить о хобби или погоде кажется нелепым. Да и какие хобби при Дворе? Кто лучше сплетёт заговор или самую искусную ложь?

Умом я понимаю, что мне стоит вести себя сдержаннее в общении с клиентом. Как-никак он важный клиент и по совместительству будущий король. Вот только устоять перед соблазном в обмене сарказмами трудно. Да и он, похоже, не против.

При первой нашей встрече я растерялась. Что сказать в своё оправдание? И в винограде есть косточки. Сегодня дерзкое поведение принца дало мне карт-бланш на колкость в ответ. Низкий поклон ему за это! Или мне стоило сказать «реверанс»? Леди из меня никакая, поэтому ограничимся вулканским салютом в духе «Звёздного пути».

Мы подъезжаем к месту назначения. Внутри нас должен найти Вито, потому что помощь явно не помешает. Это опасный район. Торговых мест в городе Чикаго всего два: закрытый Чайна-таун, рядом с китайским кварталом людей, и нейтральный Ист Сайд, недалеко от Разлома Эггерс Гров, куда выходит вторая дверь нашего офиса. Во втором я бываю, как минимум, раз в месяц, чтобы прикупить чар Вуали. В закрытый Чайна-таун такая, как я, может проникнуть в любое время. Вот только без сопровождения вероятность того, что на следующий день моё тело опознавали бы Гончии, стремится к премии Дарвина за самую нелепую смерть.

Закрытые улицы — территории, где закон Равновесия сломан и выброшен на обочину как отвалившаяся деталь автомобиля: едет без и хорошо. Власть предпочитает лишний раз не соваться в чёрные точки, поэтому здесь процветает продажа наркотиков, ядов и даже проституция. Не трогай воспалённый прыщ, если не хочешь заработать заражение крови или россыпь новых. На входе незнающий обманчиво может решить, что попал в сказку, но вскоре его сожрёт разочарование, притворившееся славной бабушкой в тёмном переулке.

Я выхожу из машины, когда мы прибываем на место, и оглядываюсь по сторонам, понимая, что чего-то не хватает.

— Кстати, почему ты без охраны? Где Орден?

Вряд ли они ехали с нами в багажнике или под сиденьем. Так ведь?

— Они бы привлекали лишнее внимание. Я оставил их при Дворе.

— Привлекали бы внимания куда больше, чем ты сам? — Я улыбаюсь и даю настоящей себе волю: — Так боишься конкуренции?

— Я не так популярен, как ты думаешь. — Кайден зевает, пытаясь скрыть смешок. — Ты сегодня намного болтливее.

— Ты тоже боле не воплощаешь галантность.

Фэйри обгоняет меня в пару шагов и с ухмылкой разворачивается, прикладывая левую руку к груди:

— Ауч! Твой яд бьёт в самое сердце!

Я отвлекаюсь на блеск перстня у него на руке и снова возвращаюсь к надменному лицу. Куда делся рыцарь в начищенных ботинках, который кланялся даже букашке в пыльном углу нашего агентства? Кайден раздражал меня большую часть нашего короткого знакомства, потому что сочетал в себе то, что я так не любила в чистых — надменность и двуличность. Уверена, что знай папа, какой принц на самом деле, то не доверил бы ему дочь.

— Тебя подменили? Или ты, как Бэтмен, меняешь свой облик вместе с личностью?

Принц вновь сравнивается со мной шагом и пожимает плечами.

— К чему эти формальности? Я устал от них во дворце.

Я кошусь на него, но он уже ушёл в свои размышления.

Почему-то его слова находят в душе отклик. Каково притворяться идеальным двадцать четыре на семь? Каково играть роль наследника престола и однажды срастись с ней? Жизнь при Дворе не сахар, и Кайден только что потерял брата. Его дерзость могла стать вынужденными доспехами от остального мира. Уж мне ли не знать, как боль утраты меняет изнутри.

— Прощу прощения. Наверное, я была излишне…

— Ты и впрямь много болтаешь.

— Что, прости?

— Болтаешь. Много.

— Я слышала, что ты сказал.

— Тогда зачем переспрашивать?

Он. Меня. Бесит.

— А ты считаешь себя самым умным?

— Нет, но по крайней мере я говорю по делу.

Кайден моментально отбивает подачи, будто вообще не прилагает усилий, чтобы складывать слова в предложения. Они льются из него так естественно и непринуждённо, что становится даже обидно.

— А я, значит, не по делу? — Ответом на мой вопрос служит молчание. — Ну, прости, что пошатнула корону и заставила его высочество слушать полукровку.

На слове «полукровка» я невольно делаю особенный акцент.

— Когда ты злишься, твоё умение анализировать начинает хромать. Я не презираю смешанных магических существ. Люди… — Он спотыкается, и этого достаточно. — Люди не портят нашу кровь, но всё же мы предпочитаем не мешать её.

Принц выглядит обескураженным от вынужденного оправдания и даже немного смущённым.

— Я не первый год живу на этой земле, — говорю я.

— Ты наполовину фэйри. С чего бы мне презирать тебя?

— С того, что я наполовину человек так же, как и наполовину фэйри. Ты ведь сам сказал, что предпочитаешь не смешивать.

— Именно. Как это связано с презрением? Я лишь хочу сохранить свои корни. Это преступление? Арестуй меня!

Отношение чистокровных к полукровным и людям — мой личный криптонит. Келли не раз упрекала, что на эмоциях я теряю горизонт и часто вижу то, чего нет. Ей не понять. Когда на тебя смотрят сверху вниз с самого рождения, то радар сбивается, и презрение мерещится даже там, где его нет. Ты начинаешь стрелять наугад, словно с завязанными глазами. Привыкаешь ощетиниваться и, почуяв жаренное, первой наносишь удар. Многие видят в подобном дерзость, а в