что он прав, я не могла просто с ним согласиться. Внутри что-то пекло и заставляло меня ершиться.

Верховный сел за свой стол и покачал головой. — София, ну как можно быть такой безответственной. — Начал отчитывать он меня. — Ну вы же совершенно не знаете, с кем имеете дело и как можно себя вести с тем или иным существом. Мы же все разные и у всех есть свои особенности. Сначала же надо разобраться, а потом уже в эмоциях обливать демона водой. Я вам скажу, что вам очень сильно повезло, что я успел вовремя.

К сожалению, Зендая или те гномы, что были в приёмной, не смогли бы помочь вам в этой ситуации. Разгневанного Демона остановить не так-то и просто. Поэтому впредь, я вас очень прошу и настоятельно вам рекомендую: не ведите себя так. — Сказал Верховный ровным голосом.

Конечно, он вновь говорил очень понятные и правильные вещи. И внутри, в душе, я была с ним согласна, но почему-то меня очень обижало, что он мне всё это выговаривает.

Хотелось, чтобы он встал на мою сторону, и вообще пожалел бы меня, сказал бы что-то доброе хорошее, а то все получается делают, что хотят, а я ещё и крайне остаюсь.

Я решила заступиться за себя сама: вообще-то, я пыталась не пустить Демона к вам в кабинет. Я пыталась помочь Зендае.

Да, я не всё знаю, что происходит в вашем мире, но, по-человечески, я не сделала ничего дурного, а этот демон почему-то очень странно и агрессивно себя повёл. Есть приёмные часы, есть определённый алгоритм работы, поэтому, считаю, что половина ваших обвинений абсолютно беспочвенны. — Сказала я и вздёрнула носик.

Я увидела, что мои аргументы не очень-то понравились магу и он стал злиться. Ну вот, добилась я таки своего. Вновь разозлила Рулана. И вот кто мне скажет, зачем мне это было нужно?

Тут я всё же решила, что всё-таки перегнула палку и мне необходимо извиниться как никак, а он меня спас.

— Ну, и всё же, — продолжила я, — господин Верховный маг, я действительно вам очень благодарна что вы помогли мне. — Сказала я и попыталась очень мило улыбнуться, чтобы хоть как-то смягчить сурового Мага. Он так и продолжал сверлить меня тяжелым взглядом, а потом тяжело вздохнул, как будто разговаривал с маленьким ребёнком и покачал головой.

— Ладно, София, что сделано, то сделано, но впредь я вас прошу, будьте осторожны. Не подставляйте ни себя, ни Зендаю, ни кого-либо ещё. Сначала думайте, а потом делайте. — Все же не отпустил ситуацию маг.

Я снова закатила глаза. Как мама меня отчитал. Но я была уже достаточно взрослая и всё равно не могла полностью принять то, что он меня отчитывает.

Ну, прямо самый святой маг на свете, аж бесит!

То же мне, идеал правильного поведения!

Новая волна негодования стала накатывать на меня и вылилась следующим монологом: — Верховный маг, в свою очередь, я бы хотела кое-что вам сказать. — Пошла в наступление я.

Вот тут пришла пора магу удивляться. Я видела это по выражению его лица, но он посмотрел на меня и слегка кивнул, давая понять, что он готов выслушать всё, что я хочу сказать.

— Я вас слушаю. — Сказал он.

— Дело в том, что я считаю что условия труда Зендаи абсолютно невыносимыми! — сразу выпалила я то, что хотела сказать. — Невозможно работать в таких условиях! И вы, как руководитель, просто обязаны позаботиться об условиях труда Зендаи!!! Я уж не знаю, как у вас работают другие ваши работники, но быть вашим секретарём — это просто жить в аду.

Я закончила свою эмоциональную тираду и не спрашивая разрешения, села напротив мага.

Я не собиралась отступать, мне действительно было очень обидно за Зендаю, и я понимала, что у меня есть некоторые предложения, которые я могла бы дать Верховному, чтобы облегчить её труд моей подруги.

Желваки на лице Верховного заиграли. Видимо, не настолько он и холоден и сдержан, как пытается показаться. Я ходила по тонкой грани. Я даже не знала, чем это всё может закончиться. Может действительно, мне стоит быть немножко осторожнее как и советовал мне сам Верховный буквально минуту назад.

— И что же вы предлагаете? Ведь вы что-то предлагаете, раз так прямо указываете мне на недостатки работы у моего секретаря?

Интересно, насколько он может сдерживать себя.

— Да и вообще, господин Верховный, надо быть спокойнее, ничего страшного не произойдёт, если я внесу пару правок в вашей рабочей будни. Ну смотрите — начала я, не давая ему парировать на мой выпад.

— Во-первых, я сразу, как только увидела эти ужасные дощечки, на которых вы выцарапываете информацию, точнее не вы, а Зендая выцарапывает своими ручками информацию, просто ужаснулась. Они жутко тяжелые и неудобные.

Ну вы живёте же не в Каменном веке, уже давно придумали бумаг.

Я смотрю у вас вот карандаш в руке, наверное и ручки есть, так зачем тогда эти дощечки, если можно писать на бумаге. Ведь это действительно не так сложно! — воодушевленно выпалила я. Верховный издал странный звук, видимо, мои обвинения ему не очень понравились.

— София, Вы многого не понимаете, ещё раз повторюсь.' Начал он, но я не выдержалп и перебила его. Этот его обстоятельный тон меня начал бесить. Вижу же, что он не так спокоен, ну так покажи эмоции…

— Я многого не понимаю, но выцарапывать на деревяшках какие-то символы — это, извините меня, ужасно. Тем более, в наше время, когда уже столько всего придумали для облегчения труда работника! Так что считаю дощечки-издевательством над работником! — сказала я.

— Дело в том, что я прекрасно понимаю, о чём вы говорите, но достать бумагу на нашей тёмной стороне не так-то просто. Вся бумага находится на стороне светлых и достать её, данный момент, не представляется возможным. Надеюсь, мы пока закроем этот вопрос? — спросил маг, сам, видимо удовлетворенный своим ответом.

— Ну, как это закроем! Ну, в смысле не представляется возможным? Ну, договоритесь, заключите договора, найдите общие точки соприкосновения, всё что угодно, но сколько можно так жить!? Это неправильно! — стояла я на своём. Я в данную минуту ч3вствовалп себя, как чувствует работник профсоюза, заступающийся за штатного сотрудника.

Верховный маг даже потерял дар речи, от моих пламенных выпадов. Я понимала, что ему не нравится то, что я говорю и, наверное, действительно, я не понимала очень многого из того, что происходит в их мире, но отступать я не собирплась. Я уже просто не могла.