удачи, расположенного в этих джунглях. После чего за мной практически сразу погналась чуть ли не вся местная живность, и вынудили меня прикоснуться к древнему чёрному камню проклятия. После этого я из обычной девушки превратилось в это чудовище. И вот уже несколько лет пребываю в этой форме. И при этом периодически попадаю в неприятности. Единственным плюсом в моей жизни за последний год была встреча с Хряком. А всё остальное время — сплошная череда неприятностей. Я потому сейчас только на нём и езжу, потому что стоит мне спуститься на землю, как обязательно во что-нибудь вляпаюсь, хотя на этот раз умудрилась получить ушат дерьма на свою голову, не слезая с его спины.

— Мда, печальная история. — Бармаклей всячески вытягивал многоножку на откровенный разговор и таки добился этого, и теперь вполне искренне сочувствовал ей в её непростой судьбе. — Нам вот тоже недавно пришлось повоевать с богиней удачи, но закончилось всё для нас гораздо менее фатально.

— Ну это кому как! — не согласился я с ним.

— Ну тебя по крайней мере не изуродовало, как её.

— Ну да, а то не я ходил с головой слона!

— Тут-то фортуна не причём, ты сам того эликсира нахлебался. А девушка пострадала практически безвинно.

— А с чего ты взял, что безвинно? Разве с нами Фортуна так уж плохо обошлась, даже несмотря на полученную травму? Вроде бы нет, пострадал один лишь я. А вы все остались в плюсе, так с чего ты решил, что кому-то другому она могла сделать что-то плохое просто так?

— На самом деле он прав, я сама дура, сказала, что богиня удачи может быть только уродиной, ведь только страшным девушкам нужна удача, чтобы затащить парня в койку, а она как апофеоз этого должна быть страшной просто до невозможности. Причём сказанула это будучи в её храме её же главному жрецу, который пытался меня склонить к сожительству из-за моей красоты, и при этом он ещё имел наглость утверждать, что для меня это огромная удача! Ну я и сказанула про удачу. В результате от моей красоты не осталось и следа.

— Да уж, действительно идиотский поступок.

— Да я и сама это прекрасно понимаю, вот только вернуть свою внешность уже вряд ли смогу. Ведь тот камень проклятия принадлежит Хаосу, а он заперт.

— Не хотел бы внушать тебе ложных надежд, но с нами тут путешествует истинный святой Хаоса, так что…

— Где он? — глаза её с невероятным энтузиазмом буквально ощупывали нас и словно пытались проникнуть внутрь, чтобы выяснить кто этот самый святой.

— И зачем ты это ляпнул Бармаклей? — поинтересовался я у нашего главы, — Я же никак не смогу ей вернуть прежний облик.

— Ну а вдруг?

— Прошу! — многоножка слезла с вепря, подползла ко мне и бухнулась в ноги, — Умоляю! Отмените проклятие!

— Я не знаю, как это сделать.

— А можно мне вас сопровождать? Ведь есть вероятность, что вы когда-то сможете снять это проклятие?

— Ну с чего ты взяла?

— Пожалуйста!

— Чёрт с вами! — согласился на уговоры. Сложно не согласиться, когда ты пытаешься отвести от уродства глаза, а тебе щупальцем крутят перед глазами ничем не прикрепленную голову, которая всячески старается поймать твой взгляд. И чем прекраснее лицо, тем страшнее всё это выглядит. А лицо у девушки было действительно красивым.

От моего согласия она резко подпрыгнула и захлопала чуть ли не всеми конечностями сразу. Выглядело это мягко говоря пугающе. Мне кажется, от общения с этой девушкой, я поседею раньше времени. Всё-таки Силестрий не обладает и десятой долей такой непосредственности, какую буквально излучает Кимча.

— А куда мы теперь? — задала она волнующий всех нас вопрос.

— А что, есть какие-то предложения? — вопросом на вопрос ответил наш глава.

— Конечно есть!

05.04.2022

Наше общее красноречивое молчание подтолкнуло многоножку изложить свой план:

— Нам просто необходимо наведаться к диким и всех их убить, потому что они недостойны жизни в любых её проявлениях, ведь они пожирают разумных.

— Понятно, каннибалы, — кивнул головой Бармаклей, — пожалуй, тут девочка я с тобой соглашусь. Этих действительно надо прибить. Куда ещё?

— Ещё храм удачи. Там надо раздобыть чёрный камень Хаоса.

— Достойная цель, — поддакнул Грумбараш и поинтересовался, — а кроме камня в храме ещё что-то из ценностей имеется?

— Ну если не считать огромные драгоценные камни, слитки золота и мифрила, а также различные артефакты, то в храме почитай и нет ничего.

По лицам своих друзей я видел, что они прямо воспылали желанием найти для бедной девушки этот самый камень проклятия. Ведь это же так благородно — помочь попавшей в беду девице!

— Ещё надо уничтожить Раптора, — это такая огромная машина убийства, периодически преследующая нас в этом лесу, мы кстати стоим сейчас на его тропке и я не удивлюсь, если он сюда пожалует.

— Ну редких реликтовых животных обижать — несколько не наш профиль, — с пафосом ответил ей Сирано.

Но в беседу вклинился папа-свин:

— А ещё гнездо муравьёв надо уничтожить, а то они страсть какие кусючие и никакой управы на них нет, их даже Раптор побаивается и не связывается.

— Чего он там прохрюкал? — поинтересовались друзья и я поспешил перевести:

— Да говорит, ещё неплохо бы уничтожить гнездо кусачих муравьёв, которых побаивается Раптор.

— Думается мне, — действительно задумчиво протянул НикМак, — что если тут такие лягушки большие, то и муравьи немаленькие…

— Да нет, — поспешила успокоить нас Кимча, — муравьи не такие уж и большие — размером с собаку всего, но их много. Очень много.

— Всё чудеснее и чудеснее, — ехидно заметил Сирано и на всякий случай спросил, — может ещё какие цели есть?

— Ну какие тут цели ещё? Разве что ковен гарпий-ведьм, пара гигантских змей со своим выводком в старых развалинах, да какие-то странные бабочки, больше напоминающие пираний, поскольку объедают всё живое, что выйдет на их поляну. К счастью с поляны они никуда не улетают. Ах да, чуть не забыла — есть же ещё и гнилое городище — в нём и вовсе обитает что-то несусветное.

— Ребят, мне одному кажется, что мы открыли не данж, а полноценную скрытую локацию? — спросил Грумбараш.

— А чем одно отличается от другого? — тут же поинтересовался я.

— Ну как тебе объяснить, Лесовик? — начал отвечать мне отчего-то аналитик. Полноценная локация может принести прибыли столько, сколько ни одному данжу не снилось. Это примерно как в средневековье поехать торговать всяким бросовым товаром, надеясь хотя бы просто не