словно сейчас ее истинно понять могла только Лера. Удивительно, правда? Словно сейчас, на этом чертовом белом диванчике, сидели две разбитые фарфоровые куклы. Луна не знала судьбы этой девушки, но отчего-то чувствовала с ней некое родство. Со своими друзьями она даже почти не выходила на связь.

— Я думаю, что теперь все должно наладиться, — Лера тепло улыбнулась, но по щеке ее все же стекла слеза, образуя чёрную полоску. Она была похожа на Пьеро, грустного паяца.

И все же сама эта фраза прозвучала загадочно.

— Почему? — недоумевала Луна.

— Не знаю, — пожала плечами клубничная блондинка. — Просто мне так кажется.

Решайся. Решайся, Лера. Ты должна ей рассказать все то, что знаешь. Должна.

Но тут у девушек просто заканчивается время. Летучую Мышь ждут на сцене. Лера знала, что сегодня артистка поет «Кому? Зачем?», и от этого исполнения мурашки шли по коже. Ассистентка осталась за кулисами, наблюдая за номером с замиранием больного, чахлого сердца.

Что же, что же они наделали…

========== Глава 19. Тимур. ==========

Ее пение проникало под кожу, срабатывало акупунктурой на сердце, вынимало душу, перетрясало и засовывало обратно уже жалкими клочками, половой дырявой тряпкой. Тимур знал, что Луна поет ему. Паранойя подсказывала, что все это знают. Он хмурился, ерзал в своём кресле судьи, стараясь прятать уже почти мокрые глаза от сидящей рядом Валерии. Батрутдинов не впервые сталкивался с драмой с женщинами, но с такой ситуацией — впервые. Он совсем не хотел дурить головы им обеим. Он банально запутался. Мари была очень легкой на подъем, с ней было просто. Но тянуло его, на самом деле, к той, с кем было тяжело. Неужели он не человек и не имеет права на ошибку? Не имеет права испугаться?

Испугаться молодой девушки. Как же жалко звучит.

Тимур сильно корил себя за то, что стал ещё одним гвоздем в гроб в жизни Боне, которая и так была не сахар. Мягко говоря. Луна пережила то, что не переживали очень и очень многие. И все равно сейчас стояла на сцене, сносила своей бешеной энергией, своей необъятной болью все на своём тернистом пути. За то короткое время, что он знал Карлу, он успел понять, что та дочери житья не давала, но большое сердце Луны все равно находило возможность скорбеть. И это было так… по-настоящему. Восхитительно печально.

Пока его коллеги из жюри восхищались, метали теории во все стороны, подобно копьям, Батрутдинов просто кивал как болванчик. Что он мог сказать? Шутить, радоваться, устраивать очередную клоунаду, как было с Леопардом? Ныне покойной Мари Краймбрери. В сердце должно что-то щёлкнуть от этой мысли, верно? Так почему не щёлкает? Все в нем отзывалось лишь на искреннее пение девушки на сцене.

Потому, когда объявили, что Летучая Мышь отправляется в номинацию, Тимур просто остолбенел.

Как?..

А затем до него дошло. Многие зрители являлись фанатами их «пейринга» с Леопардом, и теперь, после ее смерти… Луну могли элементарно задавить. В перерыве мужчина даже залез в интернет — и, действительно, хейта в сторону Летучей Мыши нынче лилось много. Слишком много. И незаслуженно.

Когда перед ним на сцене стояли Пончик, Малыш и Летучая Мышь, сердце его обливалось кровью. Благо, пока не в прямом смысле. Тимур был на взводе, уже собираясь вскочить со своего места от негодования, учитывая, что некоторые его коллеги, кажется, были настроены открыть именно Луну. Слишком уж загадочным персонажем она для них была. Но все те же зрители в итоге спасают артистку.

Отлегло.

***

Все зашло слишком далеко. Луна не отвечала ни на его звонки, ни на его сообщения, не открывала дверь, когда он приезжал, банально не понимая, что это жестоко — Тимур боялся не только за их отношения, но и за ее жизнь. А от неё ни весточки. Может, прямо сейчас, в данный момент, на неё совершается нападение? Мужчина вздрогнул всем телом от этой мысли.

Цветы — это глупо в этой ситуации. Но не мог же Батрутдинов приехать с пустыми руками, верно? Он знал, что Боне любит чёрные лилии. Вот он и стоял с букетом около медицинского центра, в который девушка ходила на психотерапию. Обычно сеансы ей назначали с утра, но в этот раз почему-то Луна пошла к Стефану Романовичу поздним вечером. Это ему удалось узнать от Лизы, которая смачно его отругала, но в итоге все же назвала время.

Окна в здании почти не горели, медперсонал потихоньку разъезжался по домам. Вид серого центра угнетал. Весна приближалась к своему экватору, но погода в Москве была, мягко говоря, дерьмовой. Зима словно длилась вечность, никак не желая заканчиваться. Простояв долго на одном и том же месте, Тимур уже начинал замерзать. Что ж это такое? Почему так долго? По его подсчетам, Луна с доктором Латеску должны были закончить почти двадцать минут назад. Или Лиза решила его проучить, назвав неправильное время?

Вдруг где-то сбоку, в районе зловонной мусорки, раздался громкий звук. Крысы?

Только стоило Батрутдинову отвлечься, отвернуться, как вдруг мужчина почувствовал сильнейшую острую боль в боку. Человек подкрался незаметно. Тимур обернулся и увидел его — маньяка в костюме Призрачного Лица из гребанного фильма ужасов девяностых. Боль была настолько сильна, что подкашивались ноги. Духоликий медленно вынул нож из его тела, с пафосом вытирая кровь о собственную мантию. Тимур среагировал быстро — ударил убийцу в район солнечного сплетения, и тот, не ожидая подобного выпада, отступил назад. Завязалась борьба, но что такое кулаки против ножа?

Получая ранение за ранением, Батрутдинов вскоре почувствовал, как сильно кружится у него голова. Все вокруг стало терять очертания, и последним, что он запомнил, стал крик Луны.

========== Глава 20. Final girl. ==========

Луна сидела на стуле рядом с лежащим на больничной койке Тимуром, и сердце ее пропускало удары один за одним с каждым писком приборов. Мужчина пострадал несильно — спасло это ужасное время года и то, что он был куртке. Тем не менее, он успел получить три ножевых ранения, благо, не задевших жизненно важные органы. Врачи говорили, что ранения не были серьёзными, и скоро Батрутдинов встанет на ноги, а пока…

— Ты сильно обдолбан обезболивающими, да? — грустно усмехнулась Боне.

— Есть такое, — Тимур улыбнулся, взгляд его был максимально затуманенным и осоловелым.

Никто не знал, что мужчина появится у медицинского центра, куда девушка ходила на психотерапию, кроме Лизы. Луна так сильно боялась, что в этом всем может быть замешана ее новая подруга, что элементарно впала в прострацию.