«Что, если бы он тоже умер?»

Райли вздрогнула от этой мысли. Подумав, что ей холодно, Бек обнял ее за плечи.

Преподобный Гаррисон обратился к Райли.

— О, Всевышний, отец наш, позаботься о Райли, так как она вступает в борьбу со злом на земле.

— Аминь.

Под речь священника о воскрешении и небесах гроб с телом отца опустили в землю. Во время последней молитвы Райли смотрела не на землю, а на небо. Ее отец уже где-то там, глядит на нее. Ни один демон его больше не побеспокоит. А после полнолуния ему будут не страшны и некроманты. Все эти годы он заботился о ее безопасности, настало ее время.

«Обещаю».

Бек и Саймон сняли пиджаки и передали их другому ловцу, затем они начали забрасывать могилу землей.

— Это традиция, — объяснила Кармела. — У ловцов их масса. Некоторые даже имеют смысл.

Через некоторое время Бека сменил Джексон, а Саймон передал лопату Мортону. Ловцы сменяли друг друга, пока могильная яма с гробом полностью не покрылась красной глиной.

Когда могильщики завершили работу, ловцы по старшинству начали расходиться. Очевидно, еще одна традиция. Стюарт заиграл на волынке «О, благодать». Райли опустила голову. С последними аккордами мелодии присутствующие по одному начали подходить к ней.

Они представлялись — здесь были учителя, которые знали отца еще до того, как он стал ловцом, и бывшие клиенты. У каждого из них была история, которую они хотели рассказать. Отец убрал демона из их подвала, спас любимого добермана от тройбана, поймал гада, терроризировавшего частную школу для девочек.

Отец так много всего сделал, но даже она, его дочь, так мало об этом знала.

— Райли?

Она обернулась и увидела Питера. У него были красные, заплаканные глаза, и его костюм был явно велик ему.

— Питер? — Они неловко обнялись, и он сказал, что ему очень жаль.

— Сын… — подтолкнула его женщина, стоящая позади.

— Извини. Райли, это моя мама, — смущенно сказал он.

«Так вот как выглядит этот тиран». Райли никогда прежде с ней не встречалась и нисколько об этом не жалела. Изобразив на лице улыбку, по крайней мере ради друга, Райли вежливо пожала руку.

— Прими мои соболезнования, — сказала миссис Кинг. — С кем ты теперь будешь жить?

«Что?» Слишком прямой вопрос.

— Не думала еще об этом.

— Ты же не можешь жить одна, — предостерегла женщина. — У тебя есть другие родственники? — Питер одернул мать, недовольный ее любопытством.

Ее тон ранил оголенные нервы Райли, хотя миссис Кинг, наверное, считала, что оказывает помощь.

— У меня есть тетя в Фарго.

«И она меня ненавидит».

— Тогда ты, вероятно, переедешь к ней?

— Нет! — воскликнул Питер. — Ты не можешь переехать.

Райли взяла друга за руку и крепко ее сжала.

— Пока не знаю. Я еще об этом не думала.

Это, похоже, его успокоило. Когда миссис Кинг объявила, что им нужно уходить, Питер попытался протестовать, но было бесполезно. Он еще раз обнял Райли и ушел.

К ней подошел Бек.

— Ты не нравишься его матери.

— Никогда не нравилась. Она думает, что я невоспитанная дикарка.

— Ничего подобного, — улыбнулся Бек, посмотрел на свежую могилу и добавил: — Мы хорошо проводили твоего отца. Думаю, ему было бы приятно. — Когда она ничего не ответила, он взял сумку, в которую она сложила вещи для ночного дежурства. — Лучше переодеться. Нам нужно создать круг, пока не сядет солнце.

«А потом все начнется».

Когда Райли заглянула в склеп через решетку на одной из бронзовых дверей, ее руки машинально начали теребить одну из холодных металлических львиных голов-ручек. Они всегда ее восхищали, в отличие от горгулий на крыше склепа. Хотя у них были такие же львиные морды, они всегда внушали ей страх. Отец говорил, что горгульи охраняют мертвецов.

«Теперь они охраняют тебя».

Когда она была младше, они всей семьей часто приходили на кладбище, чтобы почтить память усопших. Мама мыла окна с витражами, подметала пол. Папа рассказывал истории о покоящихся здесь родственниках. Затем они устраивали пикник, как викторианцы, которые основали это кладбище.

Сейчас Райли заглядывала внутрь и видела, как последние лучи солнца проникают через окна, заставляя витраж отбрасывать отражение на каменный пол. Райли открыла двери и вошла. Она протянула руку к одной из стен.

ДЖОН ХАРВИ БЛЭКТОРН

РОДИЛСЯ 17 АВГУСТА 1823 ГОДА

УМЕР 4 ЯНВАРЯ 1888 ГОДА

«Я не прекращу борьбу разума, не сложу меч…»

Мама часто цитировала эти строки из старой поэмы.

Здесь все выглядело так же, как две недели назад, когда они приходили сюда вместе с папой. В задней части здания находилось небольшое подсобное помещение, мастерски спрятанное под каменной плитой. Там хранилось все необходимое на случай войны или восстания демонов. Звучит странно, но здесь, в семейном склепе, семья Райли собиралась пережидать тяжелые времена, если они вдруг наступят. Райли поднатужилась и подняла крышку. Из-под нее вылез маленький паучок и быстро убежал подальше.

Она достала спальные мешки и встряхнула их. Сегодня ночью они понадобятся.

— Хороший выбор для убежища. — Бек смотрел на нее, стоя в дверном проеме.

Ловцы называли их по-разному: убежище, укрытие, тайник — и у каждого был свой. Они всегда находились на освященной земле, в них хранились стратегические запасы еды, воды, одежды и медикаментов. В некоторых — оружие. Отец объяснял ей и матери, что нужно делать, если демоны вдруг выйдут на тропу войны. Теперь убежище перешло к ней, и она должна содержать его в порядке.

— У меня убежище в подвале церкви, — добавил Бек. Когда она ничего не ответила, он продолжил: — Здесь тихо. Мне нравится. А у меня рядом котельная, так что о покое можно забыть.

Было понятно, что он не собирается молчать. Возможно, так он скрывал, что нервничает. Как бы то ни было, это ее раздражало.

— Плохо, что твоего отца нет с нами, — сказал Бек. — С ним было бы проще.

Она вручила ему спальные мешки и простыни.

— Выйди, пожалуйста, я переоденусь.

— Ой, извини.

Райли закрыла за ним дверь, после чего сняла платье и туфли. Каменный пол оказался холодным, когда она встала на него голыми ногами. Она оставила колготы для тепла, натянула синие джинсы, надела толстый свитер, ботинки и сменила пальто — мамино было слишком легким для ночных посиделок.

Когда она вышла наружу, солнечные лучи освещали золотой купол Капитолия.