Чжи Ен находилась в лабиринте. Спокойно и осознанно она пыталась отыскать выход, которого с самого начала там не было. Она была дезориентирована и уже готова сдаться, но ей советовали пытаться снова и снова и, если надо, то даже пройти сквозь стены. Цель бизнесмена – прибыль, и трудно обвинять кого-то, что он хочет получить как можно больше при минимальных затратах. Но разве правильно отдавать предпочтение краткосрочной эффективности и балансовым ведомостям? Кто, в конце концов, останется в мире с такими приоритетами и будет ли он так уж счастлив?

Среди прочего, Чжи Ен узнала, что зарплата мужчин с самого начала была выше, но эта информация произвела на нее не такое уж сильное впечатление на фоне всего остального, о чем она узнала в тот день. Чжи Ен была глубоко потрясена и разочарована. Она не считала, что должна слепо следовать за начальством и директорами компании и верить, что главное – это тяжелая работа. Но, когда наступило утро, и пары алкоголя рассеялись, она обнаружила себя, как обычно, идущей на работу. Там она так же привычно выполняла порученные ей задания. Но тем не менее ее вера и мотивация все же заметно ослабли.

В Корее самый высокий разрыв в размере заработной платы в зависимости от пола среди стран – членов OECD. Согласно данным за 2014 год, работающие женщины в Корее получают только 63 % от того, что зарабатывают мужчины, тогда как средний процент по OECD – 84 %[13]. Также Корея имеет самый низкий рейтинг по положению работающих женщин, получив меньше всего баллов среди стран, участвующих в опросе по изучению индекса «стеклянного потолка», проведенного британским журналом The Economist[14].

Родители с обеих сторон первый раз встретились в симпатичном корейском ресторане в Гангнам, неподалеку от автобусной станции. После «Рады познакомиться, вы, должно быть, устали с дороги» и прочих любезностей повисло неловкое молчание. Вдруг мать Дай Хуня начала осыпать Ким Чжи Ен комплиментами, хотя видела ее только дважды. «Она такая уравновешенная, любезная и заботливая. Запомнила, что я не пью кофе, и привезла мне на следующую встречу травяной чай, а говоря по телефону, заметила, что у меня начинается простуда». На самом деле травяной чай Чжи Ен купила в аптеке по рекомендации продавца, которому просто сказала масштаб цены, а простуду упомянула потому, что во время смены сезонов многие люди простужаются. Она вовсе не замечала никакой разницы в голосе. Но сам факт, что все ее непреднамеренные действия могут быть истолкованы множеством способов, очень напряг Чжи Ен.

– Вы так добры, – ответила мать Чжи Ен, гордо улыбаясь, счастливая оттого, что будущая свекровь так хвалит ее дочку. – Она у нас хоть и взрослая, но совсем никак не умеет вести хозяйство.

Она пошутила, словно бы извиняясь:

– У моих девочек не было возможности ничему научиться, это я виновата, никогда не могла бросить на них домашнюю работу, но они у нас не умрут с голоду, правда же? – И мать Дай Хуня с ней соглашалась. Обе матери начали обсуждать, как их дочки все только учились и работали, не ударяя дома палец о палец.

– Все сперва ничего не умеют. Со временем опыт придет. Чжи Ен отлично справится, – заключила мать Дай Хуня.

«Нет, я не думаю, что отлично справлюсь. Оппа больше меня знает о домашнем хозяйстве, прожив столько лет самостоятельно, и он обещал, что сам будет заботиться обо всем, когда мы поженимся». Но и Чжи Ен, и Дай Хунь только улыбнулись.

Добавив все свои сбережения к джеонс-депозиту за холостяцкую студию Дай Хуня и взяв небольшую ссуду, пара нашла себе квартиру в 24 пейонга на джеонс, купила мебель и смогла еще оплатить расходы на свадьбу и медовый месяц. Благодаря большому депозиту Дай Хуня и в целом их бережливому подходу к деньгам, они смогли пожениться, не прося помощи у родителей. Оба начали работать примерно в одно и то же время, и хотя Чжи Ен не должна была оплачивать жилье и домашние расходы, потому что жила с родителями, Дай Хунь сумел накопить гораздо больше. Чжи Ен это, в общем, не удивляло, потому что его зарплата была выше, он работал на гораздо более крупную компанию, и про маркетинг было известно, что там недоплачивают. Все же, когда Чжи Ен поняла, насколько больше он сумел накопить, она была немного деморализована.

Семейная жизнь оказалась даже лучше, чем ожидалось. Оба возвращались с работы поздно и часто работали по выходным – это означало, что в большинстве случаев они не могли даже раз в день поесть вместе. Но они ходили в кино на ночные сеансы, заказывали ночную доставку еды, а по выходным, когда никто из них не работал, долго спали, смотрели по телевизору разные кино- и информационные программы и ели тосты, которые делал Дай Хунь. Такие дни были похожи на свидания или жизнь в игрушечном домике.

В среду, когда исполнился месяц со дня их свадьбы, Чжи Ен еле успела на последний поезд, возвращаясь с работы домой. Дай Хунь же вернулся необыкновенно рано, приготовил суп с лапшой, вымыл посуду, убрался в холодильнике и сложил постиранное белье. Когда Чжи Ен вошла, он ждал ее, положив на обеденный стол листок бумаги. Это была официальная форма регистрации брака. Он скачал ее из интернета, распечатал и попросил двух парней на работе подписаться в качестве свидетелей. Чжи Ен не смогла сдержать смеха.

– К чему такая спешка? У нас была свадьба, и мы живем вместе. Этот листок бумаги ничего не меняет.

– Он меняет наше отношение.

Чжи Ен была, на удивление, тронута тем, что он так поторопился с официальной регистрацией брака. Ей стало хорошо, легко и свободно, как будто она изнутри, от легких до желудка, вся наполнилась чем-то воздушным и готова была взмыть к потолку. Ответ Дай Хуня на ее вопрос словно кольнул ее в сердце тонкой иголочкой, сделав микроскопическую дырочку. Воздух начал медленно выходить оттуда, и она постепенно опустилась на землю. Она не думала, что официальная процедура может изменить ее чувства. Кто из них был больше предан другому – Дай Хунь, стремящийся сделать их брак признанным официально, или она, считавшая, что они будут всегда так же привязаны друг к другу, вне зависимости, официально это или нет? Чжи Ен увидела своего мужа в новом свете – более зависимым и, как ни странно, более незнакомым.

Они вместе заполнили форму на столе рядом с открытым компьютером. Дай Хунь был вынужден все время заглядывать туда, чтобы уточнить то место происхождения семьи, то еще что-то, необходимое для правильного заполнения формы. Чжи Ен была ничуть не лучше. Она, кажется, в первый раз в жизни писала китайские буквы происхождения своей семьи. Дай Хунь заранее узнал у своих родителей нужную информацию, и эту часть формы они заполнили без больших затруднений. Но потом они дошли до пункта 5: «Согласны ли вы, что ваш ребенок возьмет фамилию матери и историю ее семейного происхождения?»

– Что ты думаешь по этому поводу?