Эта удивительная картина напомнила Джоанне гобелен, висящий у нее в спальне. Единственное, чего не хватало сейчас, – это рыцаря и его прекрасной дамы, но живое воображение Джоанны восполнило этот пробел.

Красивый, сильный, отважный рыцарь, облаченный в сияющие доспехи, подъехал на красавце-скакуне, спешился и подошел к тому месту, где среди цветущих примул сидела она. В руке у него был букет полевых цветов. Он опустился на колено и поклялся ей в вечной любви и верности. Смущенная, она взяла у него букетик фиалок и мягко отказалась принять его любовь, но его изысканные манеры вскоре сломили ее сопротивление… Он явился, чтобы спасти ее от…

– Ого, вот это выстрел!

– Тысяча чертей! Одноглазый дьявол никогда не промахивается!

Резкие голоса солдат прервали мечтания Джоанны. Люди Маклина натянули раскрашенную оленью шкуру на ствол старого дуба и теперь красовались друг перед другом, соревнуясь в стрельбе из лука. Вот уже несколько раз побеждал Фичер, намного опережая любого из противников.

После того как Джоанна разложила еду на шерстяном пледе, расстеленном прямо на траве, Маклин настоял, чтобы она села рядом с ним. Он объяснил это тем, что ему больше ничего не нужно. Джоанна не сильно утомилась, прислуживая ему. Его желания были просты и немногочисленны: кусок мясного пирога и фляжка с пивом. Насытившись, он положил зеленый берет рядом, вытянул ноги и сложил руки на животе, намереваясь подремать после еды.

Пожалуй, у Артура Хея была не слишком тяжелая служба. Его хозяин был не капризен и не раздражителен.

Даже когда Джоанна разлила на плед пиво, а потом уронила на землю кусок пирога, Маклин не разозлился.

Ей-богу, неудивительно, что она так нервничала. Он наблюдал за ней с ленивой улыбкой на губах, говорил спокойным, чуть небрежным тоном. Как только он задремал, она тут же повернулась к нему спиной – чтобы не видеть его и чтобы всякие фривольные мысли не лезли в голову.

Его густой красивый баритон вызывал в ней какие-то странные ощущения. Джоанна убеждала себя в том, что любая особа женского пола чувствовала бы себя необычно в присутствии этого распутника. А если еще учесть, что распутник искушен в черной магии… Разве ее наставники не предупреждали ее, что Князь Тьмы совращает свои жертвы медовыми речами? Сладкими, опьяняющими речами, полными соблазнов, обещающими неземные радости и удовольствия.

– Ну, что скажете, милорд? – окликнул Маклина Тэм. – Не желаете продемонстрировать свое искусство?

Джоанна повернулась и увидела, что Маклин проснулся и наблюдает за ней из-под полуопущенных век. Он лежал, полностью расслабившись, положив руки за голову и скрестив длинные ноги.

– Сегодня что-то не хочется, – отозвался он. – Пусть лучше Джоуи покажет, на что способен.

Он смотрел на Джоанну, добродушно улыбаясь, а у нее было ощущение, что ее желудок сам собой завязался узлом.

– Я не умею стрелять из лука, – призналась она. – Меня никто не учил.

– Значит, сейчас и научишься, – сказал Маклин.

– Правда? – Она вскочила на ноги и посмотрела на одобрительно кивавших мужчин. – Меня кто-нибудь научит?

Маклин неторопливо поднялся с пледа:

– Я сам тебя научу.

– Вы не шутите, милорд? Правда? Я так хочу научиться!

Но когда Джоанна взяла в руки лук Тэма, она чуть не расплакалась от досады: он был слишком велик для нее.

Она никогда не смогла бы натянуть тетиву, у нее просто не хватило бы сил.

– К седлу моего коня привязан лук, завернутый в ткань, – обратился к ней Маклин. – Пойди принеси его, парень, и получишь первый урок в стрельбе.

Джоанна пошла выполнять приказание, а ноги у нее подгибались. Она была уверена, что лук Маклина окажется слишком тяжелым. А если она не сможет натянуть тетиву и выпустить стрелу, то будет чувствовать себя первостатейной дурой. К ее удивлению, к седлу был приторочен гораздо меньший лук, сделанный из лимонного дерева специально для мальчиков. Вместе с луком в ткань были завернуты кожаный нарукавник и маленькая рукавица для стрельбы из лука.

Джоанна была в полном восторге. Она обернулась и увидела, что все воины смотрят на нее и улыбаются. Их золотоволосый командир уже встал на позицию перед мишенью и ждал ее.

Маклин смотрел, как она спешит к нему с луком, нарукавником и рукавицей в одной руке и колчаном со стрелами, который дал ей Тэм, – в другой. Встретившись с ней взглядом, он увидел ее радостное возбуждение и понял, что был прав. Она не только по собственной воле решила играть роль мальчишки и согласилась быть его личным слугой, она получала от этого истинное удовольствие.

– Вы взяли это для меня, милорд? – радостно спросила Джоанна.

– Да, парень. Я подумал, что днем у нас будет время, чтобы научить тебя стрелять.

Положив колчан на землю, Маклин сначала показал Джоанне, как правильно надевать рукавицу и натягивать тетиву. Затем он поставил ее перед собой и научил правильно держать лук и заряжать стрелу. Он держал ее за руки, помогая натягивать тетиву и целиться.

– Отпускай стрелу мягко, – советовал он. – Пусть она просто выскользнет из твоих пальцев.

У Джоанны ничего не получалось. Стрелы летели куда угодно, только не в цель. Он наклонился к ней и терпеливо объяснял, что надо сконцентрироваться на цели не только глазами, но умом.

– Смотри на цель так, как будто хочешь прожечь в ней дыру, – мягко посоветовал он. – И не позволяй посторонним мыслям отвлекать тебя.

Он научил ее рассчитывать траекторию полета стрелы и делать поправки на ветер.

Но только когда он сам помог ей прицелиться, ее стрела наконец-то попала в мишень. Но Джоанна не обращала на такие мелочи внимания. Радость от того, что она научилась владеть оружием, затмевала все остальное. Мужчины, внимательно наблюдавшие за процессом обучения, криками подбадривали ее после каждой попытки послать стрелу в цель. Когда она, наконец, попала в центр мишени, они так ликовали, словно она была одной из них.

Ее наставники в Камберленде просто умерли бы от ужаса, если бы увидели ее сейчас. Эти узколобые «педагоги» ограничивали ее интересы изучением манер, языков и религии. Они изо всех сил старались заставить ее забыть кельтские легенды и сказания о рыцарях времен короля Артура, но уж над ее воображением они были не властны.

А теперь она учится стрелять из лука, прямо как Робин Гуд!

Ей хотелось замахать крыльями и громко кукарекнуть, как молодому петушку в птичнике.

Рори чувствовал, как Джоанна дрожит от радостного возбуждения. Прикусив от старания нижнюю губу, она была так увлечена уроком, что не замечала, как он слегка прижимает ее к себе.

Его же собственное тело отозвалось на эту близость возбуждением совсем иного рода. Он ощущал все изгибы ее тоненькой, но очень женственной фигурки, прикосновение ее округлых ягодиц, скрытых всего лишь ветхим килтом, к своим бедрам. Жар нестерпимого желания зажег огонь в его чреслах. Он наслаждался ощущением близости, и осознание того факта, что совсем скоро она будет принадлежать ему, наполнило его душу ликованием.