нашей эры, как особый жанр литературы, и живет по своим строгим законам. Миф гораздо древнее, и у него нет законов, он создавался тем первобытным, простым человеком, который, что видел, то и пел. Для сказителя мифа это просто рассказ о том, что было. А было оно в жизни совсем не так, как должно быть по нашим ожиданиям!

Изрядное количество русских сказок, хранящих знания об устройстве мира, исходно вовсе не сказки. Это осколки древних мифов. Лишь в некоторых случаях они строятся по законам жанра, описанным В. Проппом. Достаточно часто они звучат как этиологические легенды, объясняющие появление вещей или частей нашего мира, или откровенные мифы. Но даже когда об устройстве мира говорит настоящая волшебная сказка, знания о мире она заимствует из предшествующего ей мифа.

Человечество, похоже, очень давно задумалось о том, откуда пошел наш мир и как он в действительности устроен. Человеческий глаз в силах охватить лишь то, что вмещается в линию горизонта. Эта воображаемая линия продлевается вверх неким воображаемым же куполом, который и зовется нами небом. Но все это кажется непосредственно воспринимаемым.

Этого явно недостаточно, чтобы понять, каков мир на самом деле, поэтому люди достраивают небесный купол до полного шара, и так рождается исходный образ круглого мира, в котором покоится то ли плоская, то ли круглая земля. При этом непосредственное восприятие органами чувств заменяется на восприятие неким внутренним взором, который вначале просто пытается заполнить дыры и разрывы в видимом образе мира, достраивая его до неких ожиданий.

Жить в разорванном мире невозможно, как невозможно жить и в мире, о котором ты ничего не знаешь. Образ мира необходим для работы разума, и разум строит его, совершая постоянное усилие по достраиванию того, что вызывает страх и беспокойство. При этом разуму нужны объяснения, и если их нельзя получить в той части мира, которую можно рассмотреть глазами, остается только предположить, что эти объяснения за границей видимого мира. Как концы и начала земли, по Гесиоду, скрыты в глубинах Тартара…

Однако глаза не могут проникнуть в глубины земли или за небесную твердь. Для этого нужно другое орудие, обладающее необходимой способностью проницать. Это Внутренний взор!

Внутренний взор проникает туда, куда глаза заглянуть не могут. И проникает он не в мистических прозрениях, а вполне разумно, делая предположения о возможном устройстве. От современных научных взглядов эти построения отличаются лишь тем, что основываются не на опыте или эмпирических исследованиях, а исключительно на способности рассуждать. Впрочем, гипотетическая часть науки точно такова же, за исключением того, что она достраивает и продлевает с помощью внутреннего взора основу, которая гораздо лучше изучена опытом, чем это было во времена предков.

Так рождаются все мифы о мире и его устройстве: как древние, так и современные. И еще немало современных мифов будет развенчано, как это уже было сделано наукой. И так же немало будет возвращено в жизнь и восстановлено в правах, когда их удастся понять, рассмотрев действительность, которая в них отразилась. Наука слишком молода, чтобы понимать то, что десятками тысяч лет осмыслялось человеком.

Мифы, созданные древними об устройстве нашего мира, разнятся. Возможно, потому что рождались в разные эпохи или в разных частях мира. Но, как ни странно, спокойно уживаются в нашем сознании, словно они об одном и том же. Психологически они уживаются даже с научной картиной мира, включая в себя современные физические взгляды, словно они об одном и том же, но с разных точек зрения.

Мифологическое мышление с психологической точки зрения обладает удивительным свойством воспринимать все, даже самое противоречивое, и уваривать его в одно полезное орудие по имени Мифологический образ мира. Миф хранит все, с чем юное человечество сталкивалось, как свидетельства странностей этого мира. Вероятно, в этих свидетельствах хранится еще немало самых смелых подсказок. Их просто надо научиться читать.

Но гораздо важнее понять: Мифологический образ мира исходно противоречив, поскольку он является описанием слишком сложного явления. Он описывает мир, который еще совсем не изведан и не понят. И в нем вшито, как изначальное устройство, позволяющее разуму действовать, несмотря на неполноту знаний, то, что мы должны действовать именно в условиях высокой неопределенности.

Однако разуму, чтобы создавать образы действия, нужна общая сцена, в пространстве которой он думает представляя. Без этого пространства, относительно которого мы и простраиваем свои действия, разум просто не сможет обеспечить выживание. Поэтому в условиях высокой неопределенности он строит много разных Образов мира, привязывая их к тем явлениям, которые проявились в этой части мира.

Так рождаются Образы мира для миров с разными законами. И они живут в нас одновременно. Очевидно, что для разных видов боя нужно разное оружие, так же можно понять и наличие нескольких образов мира одновременно: увидел необъяснимое в твоем мире явление – допусти, что ты перешел в другой мир, и поменяй орудие, запусти соответствующий Образ мира…

Мы сейчас склонны считать мифы выдумками. Однако среди серьезных исследователей мифов бытует мнение, что мифология – это протонаука, решавшая в мифические времена те же задачи, что и наука сейчас. И если мы поймем, что человечество выживало с этим объяснением мира десятки тысяч лет, то придется признать, что миф успешно справлялся со своей задачей.

Миф в древности, надо отдать ему должное, гораздо живее входит в жизнь человека, чем наука сейчас. Это не просто какие-то байки или заумные рассуждения, которые можно не знать или держать спрятанными в книжку на дальней полке. Миф определяет всю жизнь, поскольку он живет в обряде. Вся жизнь первобытного человека следует мифу, который придает ей смысл.

Миф объясняет, как надо поступать в сложных случаях, например, когда попал за воспринимаемую органами чувств границу, или когда из-за этой границы пришло нечто неведомое. И миф учил думать.

Точнее, миф учил мыслить тем определенным образом, который позволял спокойно выживать в этом неведомом мире. Человеку, чтобы жить и уверенно глядеть в будущее, очень надо знать, что он понимает свой мир и сумеет противостоять всем невзгодам. Именно эту уверенность дает нам последние триста лет научная картина мира, ее же давал миф. И успешно справлялся с ней десятки тысяч лет! За это стоит относиться к мифу с уважением.

Именно миф позволил человечеству не только выжить, но и стать собственно людьми, как мы это сейчас понимаем, и даже царем природы, благодаря чему человек и создал науку. Это значит, что мифологический тип мышления не только вполне рабочий, но он еще и подходит для выживания в самых неопределенных и опасных