которые рекомендовал император: расчистка доступов к городской стене, углубление рвов, устройство палисадов, сооружение метательных орудий, заготовка снарядов, снаряжение военных кораблей и, наконец, сооружение новой стены.[241] По-видимому, это последнее относится к храму Богоматери во Влахернах. Хотя Влахерны издавна входили в черту города и составляли 14-й регион, но они оставались открытым предместьем, и стена Феодосия оставляла их вне города. Так как из описания осады видно, что Влахернский храм Богоматери не подвергался опасности во время осады, то, очевидно, что возведение этой стены было предпринято именно в это время ожидания нашествия хана. Сооружение было сделано наскоро, и через год после того укрепления были усилены, о чем и сохранилась запись в Пасхальной Хронике.[242] Ираклий нашел возможность прислать отряд армянских войск для усиления гарнизона столицы, а также мастеров для сооружения машин и других специальных работ. Под руководством Вона спешно шли работы при единодушной помощи со стороны населения.

Город жил в напряженном ожидании нашествия. Большое многолюдство, вызванное экстренными работами, а быть может и другие неизвестные нам причины, вызвали в мае месяце повышение цены на хлеб. Вина этого бедствия была приписана заведовавшему хлебной казной Иоанну Схиму.[243] И вот 14 мая схоларии и толпа народа ворвались в храм св. Софии, нарушили громкими криками течение церковной службы и требовали смещения виновного сановника. Патриарху удалось удалить толпу и закончить богослужение. На следующий день повторились те же беспорядки в еще более резкой форме. Патриарх и высшие чины обращались к толпе с амвона с увещанием, и префект претория взял на себя обязательство восстановить прежнюю цену на хлеб.[244]

Время шло в тревожном ожидании предстоящих бедствий. Патриарх Сергий поднимал религиозное настроение населения всенародными молениями и ночными бдениями. На всех воротах сухопутных стен, по его приказанию, был написан образ Богоматери с предвечным Младенцем на руках.[245]

Сначала, по-видимому, около середины июня, появились персы на азиатской стороне Босфора. Захватив Халкидон, они заняли берег своими военными силами и подвергли жестокому опустошению окрестности, жгли селения, дворцы, храмы и монастыри.[246] В день Петра и Павла (29 июня) передовой отряд хана, числом до 30 тысяч человек, подошел к Долгой стене, и хан сам известил столицу через посланного, что он займет как саму стену, так и местности внутри нее. Конные отряды византийской армии, стоявшие на передовых постах, в тот же день стянулись в город (то было воскресенье). Передовой отряд аваров, перейдя Долгую стену, расположился в селении Мелентиады (поблизости от города Афиры, ныне Буюк-Чекмедже) на пути к Силимврии. Аварские дозоры рыскали по окрестностям, появлялись перед городской стеной и навели такой страх, что никто не выходил из города. Так прошло десять дней. Аварские разъезды перестали появляться в виду города. Воспользовавшись этим затишьем, конюхи солдат под охраной конного отряда с присоединившимися к ним селянами, вышли за десять миль от города собрать жатву в одном имении. Отряд наткнулся на неприятеля и выдержал с ним серьезную стычку, защищая конюхов и селян. Вскоре после того отряд аваров в тысячу человек выехал на высоты по ту сторону Золотого Рога и, встав поблизости от церкви Маккавеев, сигнализировал огнем персам. Те ответили на сигнал таким же способом из Хрисополя (Скутари).[247]

Около того времени в Константинополь вернулся отпущенный ханом из Адрианополя Афанасий, исправлявший посольство к нему по поручению регентов. Хан прислал его с поручением узнать, за какую сумму город готов откупиться от его нашествия. Но Афанасий застал город в полной готовности дать отпор хану, видел на смотре 12 тысяч конного войска и убедился в бодром настроении населения.

Он отправился к хану с ответом, что по существующим в договоре обязательствам хан не имеет права приближаться к городу. Хан не принял Афанасия и грозился завоевать город.

29 июля, во вторник, население Константинополя увидело со стен несметные полчища хана, которые заполнили все пространство от моря до моря. По словам Феодора Синкелла, хан хотел этим зрелищем лишь навести ужас на город грозным видом своего воинства.[248] Огромная рать хана состояла, кроме аваров, из болгар, гепидов и в огромном большинстве — из славян. Последние делились по вооружению на два разряда: легковооруженных и панцирных. Патриарх Сергий старался ободрить население, внушая надежду на помощь свыше. Он совершил крестный ход вдоль стены с иконами Богоматери и Нерукотворного Спаса в сопутствии огромного числа членов клира и монахов. Такие же крестные ходы он продолжал и в следующие дни, когда началась осада.

30 июля воинство хана начало распределяться на позициях по всей линии стены города от Золотого Рога до Пропонтиды. Несмотря на свой явно враждебный образ действий, хан потребовал от города присылки провианта, и это требование было исполнено от имени молодого императора в виде личной любезности хану.[249] Ему было доставлено вино и разные пряности.

Самое высокое место по линии стены и спуск в долину Лика от ворот Полиандра (Харизия) до ворот Романа (Τοῦ Πέμπτου) занял сам хан с лучшими своими силами.[250] Дальше к югу до Пропонтиды расположились славяне. Вечером третьего дня началась установка метательных орудий, продолжавшаяся и весь следующий день. Орудия, как то было принято, прикрывались сырыми кожами в предупреждение возможности поджога. На своих позициях хан установил 12 осадных башен, которые высотой сравнялись с зубцами городской стены. На третий день, 31 июля, шла усиленная перестрелка со стены с целью помешать неприятелю в его приготовлениях (если можно так понять не вполне ясный текст Феодора). Тогда же произошла упорная битва близ храма Богородицы у Источника, неподалеку от Золотых Ворот, в которой славяне понесли большие потери.[251]

Пользуясь знакомством славян с морем, хан задумал осаду не только с суши, но и с моря. В обозе, сопровождавшем воинство, привезено было множество лодок, и хан распорядился спустить их на реку Варвисс, впадавшую в Золотой Рог, и в мелких местах северной части Рога, куда не могли проникнуть глубоко сидевшие военные суда имперского флота. Эскадра имперских судов вошла в Золотой Рог, вытянувшись в линию от Влахерн до предместья, носившего имя «Источник» (Пиги), и церкви св. Конона, к западу от нынешней Галаты. Ханские отряды заняли также побережье Босфора к югу от Сосфения и захватили гавань Хелы, имея ввиду устроить оттуда сообщение с персами. В приготовлениях к штурму города и спуске лодок прошли еще два дня, пятница и суббота.

Вечером в субботу, 2 августа, хан потребовал прислать к нему посольство для переговоров, что