– Она вполне хорошо справляется со своими задачами, – неожиданно разоткровенничалась Джаван. – Поскольку скоро в твоем новом доме будет собственный гарем, ты должна заранее знать все обычаи и традиции.

– Я должна отвечать и за наложниц моего мужа?! – Тахира не скрывала потрясения.

Джаван, всегда с радостью демонстрировавшая свое превосходство, надменно улыбнулась.

– Естественно, ты не будешь открыто признавать их существование. Но ты должна понимать, что их благополучие отражается на тебе.

– А их дети – сводные братья и сестры моим детям? Их мне позволят признавать?

– Они – незаконные потомки! – возмутилась Джаван. – Тахира, как ты можешь спрашивать о таком! Тебе двадцать четыре года, ты всю жизнь прожила за этими драгоценными стенами, а не понимаешь таких простых вещей! Отпрыски мужской похоти, вот кто они такие! И как таковые, они могут считать, что им повезло: после отлучения от груди о них неплохо заботятся. Разве твоя мать не объясняла тебе, как разрешают подобные… осложнения?

Тахира покачала головой:

– Я знала, что есть другие женщины, но я не думала… как по-твоему, мой отец тоже… неужели у меня в Нессаре есть сводные братья и сестры?

– Никогда так не говори! – прошипела Джаван, встряхнув ее. – Поверить не могу, что твоя мать настолько не подготовила тебя к жизни! Теперь мне придется объяснить все за нее… другого выхода нет. Тахира, они незаконнорожденные. Они тебе не родня. Наложницы существуют для того, чтобы удовлетворять мужскую похоть, ибо у мужчин она больше, чем у женщин, и должна иметь выход, особенно когда законная жена, исполняя свой почетный долг, как сейчас я, вынашивает наследника престола. Но отпрыски наложниц не являются законнорожденными, поэтому их необходимо отсылать прочь, понимаешь? В особенности детей мужского пола, ведь они могут вбить себе в голову разные мысли в связи со своим происхождением.

– Что значит «отсылать прочь»?

Джаван презрительно усмехнулась:

– Не то, что ты себе представляешь, хотя в прошлом… но мы живем в современном мире. Им дают другое имя, отдают в другую семью. Они не знают иной жизни. Вот почему важно отсылать их маленькими. Это гораздо милосерднее.

– Невероятно… по-моему, поступать так очень жестоко. Когда я потеряла мать…

– О, совсем другое дело. Тебе было уже десять лет. Младенец не может скучать по той, кого он никогда не знал, – решительно заявила Джаван. – Надеюсь, теперь тебе все ясно, потому что у меня нет никакого желания снова говорить на эту тему!

– Да. Спасибо.

Джаван улыбнулась:

– Верю, что из тебя получится очень хорошая жена. Ты наивна; твоя мать многому не успела тебя научить. Но скоро, скорее, чем ты надеешься, принц Гутриф найдет тебе мужа.

Добиться от Джаван подробностей Тахире не удалось. После их разговора Тахира очень расстроилась и смутилась. Как она была слепа! Она ничего не понимала. Она давно знала о существовании наложниц, но до последнего времени предпочитала не думать и не спрашивать о них. Скоро, до тошноты скоро ее положение переменится.

В связи с этим возникал еще один вопрос, который не приходил ей в голову до самого последнего времени, главным образом потому, что она вообще избегала мыслей о браке. Мужчина, с которым она разделит супружеское ложе, будет целовать и ласкать ее; он подарит ей детей. И тот же мужчина будет целовать и ласкать других женщин – и подарит им детей! Так принято, так было всегда… но это показалось ей неправильным.

Единственный мужчина, которого она целовала, был Кристофер. Единственный, кого ей хотелось поцеловать. И она собиралась целовать его снова, если ей дадут такую возможность. Тахира прислонилась к апельсиновому дереву и закрыла глаза. Она представила, что Кристофер занимается с ней любовью. Его губы на ее губах. Его руки на ее грудях. Его стройное, твердое тело прижато к ней…

– Тахира, вот ты где! Неужели ты опять спишь? Ты недавно проспала полдня. Ты не заболела?

Тахира открыла глаза. Над ней с озабоченным видом стояли ее сестры, Алима и Дарра. Она села и улыбнулась им:

– Я просто задумалась. Посидите со мной. Чем вы занимались?

Алима закатила глаза:

– Прятались от Джаван. Она обещала дать нам уроки рукоделия.

Тахира с трудом удержалась от виноватой улыбки.

– Вы не можете отрицать, что такие уроки вам пригодятся. Алима, твое рукоделие чудовищно, да и рукоделие твоей сестры немногим лучше, зато вышивки Джаван просто изумительны!

– Чего нельзя сказать о ее словах, – ответила Дарра, бросаясь на подушку рядом с Тахирой и кладя голову ей на колени. – Только и слышишь: «Гутриф говорит так», «Гутриф делает так», «Гутриф решил». Можно подумать, она в самом деле его любит!

– Он ее муж, – важно заявила Ишрак, подходя к сестрам. – Лучше вырастить в супружеской постели розу, чем кислый лимон.

– Ладно-ладно, – жалобно ответила Дарра, – но она хочет, чтобы мы тоже его любили! Она постоянно блеет о том, как ужасно, что она еще не родила ему сына. А ведь она не виновата.

– Джаван все прекрасно понимает, – возразила Ишрак, – но едва ли она может и обвинять нашего брата, верно? Только представьте, что он сделает, если узнает!

– Ну-ка, тише! – прикрикнула на сестер Тахира. Она прекрасно понимала, что Дарра говорит вслух то, о чем она сама только думает. – Джаван – жена наследника престола, и мы должны относиться к ней с должным уважением.

– Ты же не относишься к ней так, – возразила Дарра. – Она не похожа на нас, так к чему притворяться? Она не понимает наших шуток, она не читает книг, она даже не рисует и не танцует… и она терпеть не может Саида.

Ишрак и Алима захихикали:

– Мы все, кроме Тахиры, терпеть его не можем! И Саид ясно дает нам понять, что это чувство взаимно, так что, по крайней мере, у нас с ней есть что-то общее!

– Верно, – ответила Тахира, вздохнув с облегчением при виде улыбки Ишрак. Правда, улыбка быстро увяла, и средняя сестра поджала губы:

– Твой кот стал слишком злобным, и ему нельзя здесь оставаться. Тахира, ты только посмотри на свои руки! Какой ужас!

Да, руки у нее действительно были в ужасном состоянии из-за работы в шахте – она забыла умастить их. Тахира с виноватым видом спрятала кисти рук в рукава. Они были не только исцарапаны; она сломала два ногтя, хотя уж это едва ли можно было свалить на бедного Саида. К счастью, Ишрак особой наблюдательностью не отличалась.

– Джаван смотрит на нашего брата другими глазами, – сказала Тахира вслух, отвлекая внимание сестер от себя. – Как его жена, она понимает, что любить мужа – ее долг. Ну а после рождения сына он завалит ее подарками.

– В самом деле? – Алима, самая младшая из сестер, подняла на Тахиру огромные глаза. – Можно просить все, что угодно?

– Драгоценности. Шелка. Даже лошадь.