– Я не…

– Пойду проверю! – воскликнула она, направляясь в спальню, и, когда вернулась, добавила: – Вроде взяла.

– Расслабься, – сказал Камерон, протягивая ей полный бокал шампанского.

– Ты прав, я просто немного нервничаю, – согласилась Джулия, отпивая шампанское и садясь на диван, а потом резко вскочила. – О нет. Я забыла дать ей щетку для чистки бутылочек.

– Дорогая, она не будет мыть бутылочки.

– Бог ты мой, конечно, не будет. И о чем я только думаю? – Джулия сделала еще один глоток и тихонько вздохнула. – Наверное, я просто уже соскучилась по Джейку.

– Ну, по крайней мере, ты была с ним все эти девять месяцев. Ты только представь, каково мне теперь, я просто…

Камерон резко замолчал, поймав взгляд Джулии. Сказанного не воротишь, а так иногда хочется.

– Так ты все еще винишь меня в том, что я скрывала от тебя ребенка? – спросила она с каким-то бешеным блеском в глазах.

– Нет, конечно нет. – Для убедительности Камерон покачал головой.

Джулия подошла к нему и стукнула по руке:

– Тебе нужно было всего лишь сделать один паршивый звонок, но нет, ты для этого слишком гордый.

– Ты права, дорогая. Но тогда мне показалось, что ты немного навязчива.

Джулия замерла и удивленно посмотрела на него:

– Навязчива? Я была не навязчива, я была… – она помахала в воздухе руками, пытаясь найти подходящие слова, – загнана в угол.

Камерон вдруг понял, что они так и не поговорили ни о тех письмах, ни о его дурацком поведении. Да, сегодняшняя ночь, конечно, не слишком подходит для такого разговора, но раз уж всплыла эта тема, то лучше прямо сейчас во всем разобраться.

– Слушай, ты прислала мне четыре письма за день, по-моему, это немного навязчиво.

Джулия упрямо сложила руки на груди:

– Значит, ты их видел.

– Да, видел, – согласился Камерон, – и прочитал первое, в котором ты просила меня позвонить. И даже уже взял трубку, собираясь тебе позвонить, но потом заметил три остальных письма. И задумался.

– Решил, что я навязываюсь, – вставила Джулия, расхаживая по комнате.

– Можно и так сказать. – Камерон пожал плечами. – Но все это в прошлом, давай забудем ту историю и будем наслаждаться сегодняшним вечером.

Вот только Джулия явно еще не готова обо всем забыть. К тому же Камерон заметил, что теперь она выглядит не взбешенной, а какой-то несчастной.

– Камерон, я была беременна и одинока. Нельзя винить меня в том, что я была немного навязчивой.

– Я тебя не виню, просто объясняю, что я тогда подумал. Теперь, когда я все знаю, я бы обязательно тебе позвонил, но тогда я решил не усложнять себе жизнь.

– Что, тебе навязываются толпы женщин?

Камерон не собирался сейчас рассказывать молодой жене, что пару раз у него действительно возникали серьезные проблемы из-за навязчивых женщин. Джулия вступает на опасную территорию, и надо что-то с этим делать.

– Слушай, Джулия, я понимаю, ты расстроена и…

– Какой ты наблюдательный, да я расстроена…

– Ну так давай сядем и обо всем поговорим.

– Ладно, не бери в голову, – отмахнулась Джулия, по-прежнему меряя комнату шагами, – извини, но я пока еще не готова к такому разговору. Мне нужно подумать. Извини.

С этими словами Джулия убежала к себе в комнату и заперлась там.

– Да, получилось все немного не так, как было задумано, – пробормотал Камерон, недоверчиво разглядывая закрытую дверь. Похоже, он отлично постарался и сумел все испортить. Камерон и сам толком не понял, что сделал, но догадывался, что во всем виноват он.

Они же теперь женаты, так что вместо того, чтобы ругаться, они могли бы преспокойно заниматься любовью. Обреченно потерев лоб, Камерон направился к барной стойке за скотчем.

– Поздравляю, болван, – буркнул он, поднимая стакан. Виски обожгло ему горло, и одновременно он понял, что обидел Джулию.

Но все получилось так неожиданно… Камерон привык, что Джулия всегда разумная и веселая, и не представлял, что она может вести себя иначе. Но она целые сутки готовилась к свадьбе и волновалась из-за ребенка… Камерон просто не понял, как сильно она волновалась, так что и не подумал хоть как-то ее успокоить.

Придя в себя после пары бокалов скотча, Камерон завалился на диван и решил посмотреть футбольный матч. Вот только почему-то вырубился еще до того, как включил телевизор.

Проснулся он от настойчивого стука. Неужели он так много выпил вчера?

– Дада!

Камерон с трудом приоткрыл один глаз и сквозь туман увидел Джейка, целеустремленно стучащего ручкой по его лбу.

– Эй, приятель, – пробормотал Камерон, ухватив сына за руку, – хватит уже.

– Дада! – радостно воскликнул малыш и плюхнулся на попу.

Взгляд Камерона слегка прояснился, и он заметил, что в метре от него стоит Джулия со скрещенными на груди руками и неодобрительно качает головой.

– Только не ори, – попросил Камерон. – Я знаю, что я мерзавец и заслуживаю твоего гнева, но я хочу, чтобы ты была счастлива и чтобы мы были вместе. Прости меня за все и давай начнем все сначала.

– Отличная идея, – улыбнулась Джулия, откровенно наслаждаясь моментом.

Камерон решил, что уж этой-то ночью он точно соблазнит собственную жену, и заранее ко всему подготовился. Джейк опять отправился ночевать к Селли, а Камерон запасся очередной порцией шампанского и закусками, ну и, разумеется, осталось уговорить Джулию.

Сидя рядом с ней на диване, Камерон взял ее лицо в свои руки.

– Прости меня.

– Да, конечно, – просто ответила Джулия.

– На самом деле мне сейчас совсем не хочется во все это углубляться, – продолжил Камерон, – но я знаю, каково это – жить переполненным злобой. Давай пообещаем больше никогда не злиться друг на друга.

Джулия пристально посмотрела на него и, должно быть, нашла то, что искала, потому что кивнула и тихо сказала:

– Договорились.

– Хорошо, – ответил Камерон, целуя ее. А потом добавил, залезая в карман: – У меня для тебя кое-что есть. Знак моих чувств к тебе, благодарности и… В общем, вот. – Камерон вытащил из кармана голубую коробочку и протянул Джулии.

– Нет, – нахмурившись, возразила она, разглядывая протянутую коробочку, – у меня для тебя ничего нет.

– Солнце, – усмехнулся Камерон, – ты уже подарила мне себя и Джейка, больше мне ничего не надо.

Открыв нежно-голубую коробочку, Джулия с восхищением уставилась на бриллиантовое ожерелье.

– Камерон, оно просто восхитительно, но… зачем?