Взгляд Куснади потупился, потом метнулся из стороны в сторону, как у загнанного в угол зверя, решающего, куда бежать.

– И просто на случай, если вы подумываете, не швырнуть ли меня за решетку, то если я не позвоню своим людям через три минуты, они выпустят это досье по-любому. Теперь вы работаете на меня. Хотите вы быть шефом полиции или нет?

Куснади задумался. Окинул взглядом департамент. Кто мог такое сделать?

– Время вышло, – пришелец повернулся, чтобы уйти.

– Подождите! – Шеф полиции открыл дверь комнаты для допросов и жестом пригласил женщину выйти. – Этот человек вас отведет.

Женщина замешкалась на пороге, бросив взгляд на Куснади, прежде чем оглядеть военного с головы до ног.

– Все в порядке, вас берет этот человек.

Обхватив ее за талию, тот сказал:

– Следуйте за мной, доктор Уорнер. Мы уходим отсюда.

Куснади оставалось лишь смотреть, как они выходят из участка.

За стенами полицейского участка Кейт остановилась, обернувшись к своему спасителю. Одет в черный бронежилет и смутно походит на человека, похитившего ее детей. Равно как его люди – теперь она их заметила – целых пятеро, стоят перед большим черным пикапом, вроде курьерского пикапа-переростка, и черным же внедорожником с тонированными стеклами.

– Кто вы? Я хочу знать…

– Подождите секундочку, – остановил он ее.

Подойдя к следователю-недомерку, обвинявшему Кейт в покупке детей, военный отдал ему папку и сказал:

– Я слыхал, вас ждет повышение.

– Я только делаю, что велено, – пожав плечами, робко отозвался тот.

– Ваш оперативный сотрудник резидентуры говорит, что вы надежный источник. Если вы достаточно умны, чтобы сообразить, как поступить с этим, может быть, из вас получится шеф полиции получше прежнего.

– Как прикажете, босс, – кивнул следователь.

Вернувшись к Кейт, военный указал на большой черный курьерский фургон.

– Будьте добры, сядьте в фургон.

– Никуда я не пойду, пока вы не поведаете мне, кто вы и что происходит.

– Я вам объясню, но прямо сейчас нам надо доставить вас в безопасное место.

– Нет, вы…

– Вот вам намек. Хорошие ребята приглашают вас сесть в фургон. Плохие надевают вам черный мешок на голову и зашвыривают в фургон. Я прошу. Смотрите сами, можете оставаться здесь или ехать со мной. Вам решать.

Направившись к фургону, он распахнул двустворчатые задние двери.

– Подождите! Я еду.

Штаб-квартира отделения «Часовой башни»

Джакарта, Индонезия

Пока штат отделения тянулся в главный конференц-зал, глава оперативного отдела джакартской «Часовой башни» Винсент Тареа массировал мышцы рук. Руки и ноги до сих пор болели после нападения двух полоумных в клинике и брыканий этих диких детей. А дальше вообще все покатилось под откос. Но он способен вернуть все на свои рельсы. Надо только убедить пару-тройку ребят из джакартской братии поддержать атаку; остальные уже и так на зарплате у «Иммари».

Тареа поднял руки, призывая собрание к тишине. Собрался уже весь штаб «Часовой башни» – все аналитики, все оперативные сотрудники резидентуры и все полевые сотрудники; не хватает только Дэвида Вэйла и пятерых оперов из его команды. Глава отдела анализа Джош Коэн тоже в отлучке, но его они скоро разыщут. Большие экраны на стенах конференц-зала показывают три битком набитые комнаты, где томятся полевые сотрудники, загнанные в конспиративные квартиры в разных районах города.

– Лады, народ, слушай сюда. Всем я доступен по видеосвязи?

Головы закивали в ответ, послышались «ага» и «доступен».

– По-простому такое и не скажешь, но я скажу прямиком: «Часовая башня» скомпрометирована.

Упади в этот миг в зале булавка – и звон ее показался бы оглушительным.

– И мы атакованы. Ранее сегодня я получил донесения, что несколько ячеек, включая Кейптаун, Мар-дель-Плату и Карачи, были полностью уничтожены. Несколько других отделений сражаются не на жизнь, а на смерть, пока мы тут болтаем.

Собравшиеся начали перешептываться. Некоторые стали выкрикивать вопросы.

– Погодите, народ. Дальше хуже. Боюсь, враг, с которым мы сражаемся, в наших собственных рядах. Вот что нам известно на данный момент: несколько дней назад Дэвид Вэйл вкупе с несколькими другими начальниками отделений организовал встречу всех главных аналитиков. Это явное попрание протокола. Мы полагаем, что они сообщили аналитикам о существовании якобы какой-то новой угрозы. Теперь нам известно, что более половины аналитиков с этой конференции не вернулись. Весь этот цирк оказался массовой казнью, как мы полагаем, призванной парализовать наш анализ разведывательной информации накануне этой массированной атаки. Аналитики, вернувшиеся в свои ячейки, сейчас активно работают против «Часовой башни».

Тареа оглядел лица, полные сомнения, по всему залу.

– Слушайте, я знаю, что в это трудно поверить, и, как и вы, не хочу верить этому. Правду говоря, я и не верил – до сегодняшнего утра, когда Дэвид рассеял наших полевых сотрудников по всему городу. Вдумайтесь: он разгоняет нас, чтобы мы не смогли противостоять нападению. Он готовит захват Джакартского отделения. Это лишь вопрос времени.

– Зачем? – сказал кто-то.

– Он на такое не способен! – подхватил другой.

– Я задавал тот же вопрос, говорил те же слова, – не спасовал Тареа. – Он сам меня завербовал, я служил с ним, я знаю его. Но многое о Дэвиде Вэйле нам неизвестно. Мы все пришли в «Часовую башню» по собственным причинам. Как мы смогли установить, Дэвид серьезно пострадал во время атак одиннадцатого сентября. Я этого не знал до сегодняшнего дня. С той поры он носится с теорией заговора насчет «девять-одиннадцать», какими-то безумными идеями насчет того, что военные подрядчики подстрекали к атаке ради собственной выгоды. Может, он даже сам стал жертвой лжи. Кто-то мог его использовать. Так или иначе, он болен, он переметнулся. И вовлек в заговор уйму других людей. Мы считаем, что Джош Коэн вернулся с конференции аналитиков и работает с шефом.

Все примолкли, переваривая новости.

– А что за операция? Чтобы захватить его? – поинтересовался с видеоэкрана боец с одной из конспиративных квартир.

– Это может оказаться невозможно. Он будет биться до последнего. Приоритет – минимизировать сопутствующий ущерб. И нам помогут. «Иммари Секьюрити» предложила одолжить своих людей. Им известно о ситуации, и они хотят локализовать ее не меньше нашего. Похоже, мишенью своей вендетты Дэвид избрал «Иммари». Нам известно, что он захватил в плен ученую, работающую над проектом, финансируемым «Иммари». Она может быть соучастницей заговора – или же являться жертвой его планов, мы пока не знаем. План заключается в том, что нужно вернуть эту женщину – доктора Катерину Уорнер – и нейтрализовать шефа.