Он станет наградой, встреча с Сапфир поможет ослабить нервное напряжение.

– Если ты не позволяешь мне говорить о своих грязных интрижках, запланированных на выходной, могу я спросить тебя: ты получил одобрение от Харди и Джойс на презентацию новой коллекции?

Родители отмахнулись, как обычно, небрежным ответом, давая ему свободу действий и не особенно интересуясь его работой. Он им, как всегда, безразличен, они с головой погрузились в подготовку демонстрации в Лувре, потом в Милане. И не придавали значения ни его показу, ни его усилиям.

Но ему есть чем их удивить, он заставит их выслушать его предложения. И тогда вступит в действие план замены их в Париже, он встанет во главе Дома моды Фоурдов.

Он уже намекал на это, но они отмахнулись от него, как от надоедливой мухи. Он настаивал, говорил, что настроен серьезно, его настойчивость им не понравилась.

Он ненавидел свое зависимое положение мальчика, которым руководят родители.

– Я не нуждаюсь в их одобрении. – Он сжал кулаки.

– Господи, старик, да тебе надо поскорее переспать с ней, иначе ты свихнешься, посмотри на себя. – Серж покачал головой. – Я спросил не об их одобрении, а о финансировании.

– Они, как всегда, заняты, и им не до меня. Но вскоре мы привлечем их внимание.

Серж согласился.

– Да твоя идея с голливудской тематикой прошлого была блестящей, твои эскизы – это… – и он поцеловал кончики своих пальцев чисто французским жестом, – манифик.

Патрик и сам был уверен, что его идея, воплотившись, произведет фурор в мире моды. Но сомневался, что даже всемирное признание изменит мнение двух самых близких его людей, а именно этого он добивался.

– Все готово для генеральной репетиции в понедельник утром?

– Да все будет готово. – Серж подмигнул и крутанул пальцем глобус, снова возвращая Мельбурн. – Вопрос – готов ли ты.

– Не беспокойся. – Он взглянул на часы и поднялся. – Надо было избавиться от Сержа, чтобы начать подготовку к уик-энду. – Никогда не смешиваю бизнес с удовольствием, и ты это знаешь.

Серж крутанул глобус последний раз и направился к двери.

– Но в понедельник, когда ты вернешься, мы воткнем, наконец, новый флажок.

Патрик отвернулся. В этот раз он изменил себе – уже смешал удовольствие с бизнесом.

– Учти, существуют правила, хотя и негласные, для подобных уик-эндов.

Она повернулась на мягком сиденье автомобиля, глядя на него выжидающе, когда Патрик замедлил скорость своего «феррари», въезжая в район южного побережья. Ей было наплевать на правила, главное, что скоро они окажутся в постели рядом.

– Например?

– Никаких разговоров о работе. Никакой проверки своей почты. И не покидать номер.

– А если я захочу есть?

– Ты получишь еду прямо в номер. – Он остановился на красный свет и бросил на нее взгляд, обещавший, что у нее не будет времени вспомнить о еде.

– Еще есть правила?

– Нет, но понадобятся навыки в акробатике.

Она засмеялась, в это время загорелся зеленый, и ему пришлось сконцентрировать все внимание на вечернем пятничном трафике.

Она радовалась его шуткам, непринужденному тону, это помогало расслабиться. Хватит заниматься самоанализом и задумываться над тем, что будет после. Она сгорает от нетерпения, он тоже, и это сейчас главное. Так что прочь сомнения и да здравствует любовь.

И все-таки… Сначала Патрик решил, что отделит секс от бизнеса, потому что он мешает ему сосредоточиться на самом важном мероприятии в его жизни. Но что получилось на деле?

Они оба взрослые люди, которых неудержимо тянет друг к другу, поэтому способны отдавать отчет в своих поступках и вести себя, как им хочется.

– Приехали.

Она так погрузилась в свои размышления, что не заметила, как они подъехали к отелю «Лэнгхэм». Он заглушил мотор, нашел ее руку и сжал, как будто вселяя уверенность.

– Готова?

– Конечно, – ответила она храбро и заслужила знакомую усмешку, от которой мгновенно расплавилась.

Несколько минут у стойки отеля, необходимые распоряжения консьержу. Совершая деловые поездки, она останавливалась в ультрасовременных отелях. Но никогда не проводила уик-энд в такой роскошной обстановке. Патрик протянул свою кредитную карточку, отметая ее предложение оплатить поровну, и она позволила, чтобы не уязвить его мужское самолюбие. А пока она оглядывалась вокруг, рассматривая мраморные, кремового цвета, полы, уходившую вверх лестницу, фонтан в центре, со вкусом подобранные растения и цветы. В воздухе слегка пахло имбирем и лимонником. Спокойная, элегантная роскошь «Лэнгхэма» благотворно действовала, успокаивая напряженные нервы.

Наверное, она потом будет вспоминать и этот отель, и время, проведенное здесь с одним из самых сексуальных мужчин на земле. Может быть, появится желание иметь от него ребенка. Надо не портить этот уик-энд, пусть останется у обоих в памяти прекрасным воспоминанием.

– Идем.

Он подошел и положил руку ей на шею, простое прикосновение отозвалось теплой волной.

Патрик, похоже, почувствовал ее реакцию, и его пальцы опустились ниже к вырезу платья.

– Чем скорее мы доберемся до номера 2227, тем скорее распакуем коробки.

Он сказал коробки, она хотела поправить и сказать чемоданы, но, взглянув на него, поняла, что он имел в виду. И ей стало смешно, и напряжение исчезло.

Она повернула его лицо к себе, заставляя взглянуть ей в глаза:

– Мы действительно собираемся это сделать и мне не снится? Ты не забыл, ведь мы все еще деловые партнеры, и если вдруг…

Он прервал ее поцелуем, и ее губы ответили, раскрываясь навстречу.

– Специально выбрал этот отель, чтобы все было красиво. Не какой-нибудь наспех снятый номер, твой дом или мой офис. – И добавил: – Хотя потом я совсем этого не исключаю.

Значит, он тоже думает, что будет потом? Но Патрик не дал ей времени задуматься над своими словами и продолжал:

– Мы давно знаем друг друга, не может быть потом никакой неловкости и притворства. Мы проведем незабываемый уик-энд и навсегда оставим его в памяти. Никаких сожалений и угрызений. – Он обнял ее за талию и заглянул в глаза. – Ты согласна со мной?

Она кивнула:

– Абсолютно.

* * *

Абсолютно – эхом звучало в ее голове, пока лифт возносил их на двадцать второй этаж в их эксклюзивный клубный номер. Он открыл дверь карточкой, пропуская ее.

Войдя, она сразу забыла о своих страхах и сомнениях. Она умела ценить красоту. Сапфир была воспитана в традициях прекрасного своей матерью. Вступив в этот потрясающий номер, она внимательно огляделась, невольно испытывая восхищение.