Да и откуда ему взяться? Что-то дали первичным бонусом, что-то за самоподготовку, и собственно всё. Всех представленных Никита знал лично, но теперь ко всему добавились цифры статуса, словно висевшие в воздухе над головой.

Никита уже разобрался в своём импланте и знал, что передача единиц прогресса возможна только между ассистентами одного типа, и раздел един и при получении награды, а значит его новые подчинённые могли делиться между собой, но Калашников не мог им ничем помочь, хотя уж по десятке мог бы выделить на каждого. Но, не судьба. А значит нужно обеспечить парням продвижение, и рост.

Никита мог их принимать в группу, но в группе они выглядели как «подчинённые вооружённые силы» и получали максимум треть всех единиц, распределённых на всех. И на эту тему у Калашникова возникли ряд идей.

Строители работали в три смены, так что стены будущего военного городка росли на глазах, но подразделение уже задействовали по прямому профилю, очищая Москву и область от кусков пси кристаллов, и маленьких порталов.

Никита постоянно менял состав тревожной группы для равномерного продвижения всех своих людей, включая команду из трёх медиков, собранных буквально по всем силовым структурам страны, и женщину фельдшера из Братска, инициировавшуюся во время похода в тайгу.

Все получали свои единицы, вкладываясь кто в навыки, кто в способности, кто в пассивные параметры, например, защиту. Но, как и советовал Никита, поднимали постепенно все параметры, потому что важно всё. И атакующие узоры, и защита, и разум.

Пока строители гнали возведение городка, базировались на территории бригады, как отдельная рота, и даже на построениях, стояли вместе со всеми, и службу войск несли наравне с другими подразделениями.

Пятнадцатого августа, Никита только собрал своих людей на развод, когда прибежал посыльный из штаба, и пришлось, оставив людей на начштаба, бежать к генералу.

— У нас, засада очередная. — Генерал подошёл к карте СССР висевшей на стене, и не глядя воткнул флажок куда-то в район Перми. — Город Соликамск. Тюрьма для особо опасных преступников Белый Лебедь. Там находятся камеры для рецидивистов и воров в законе, и туда же стали отвозить инициированных. Среди охраны тоже человек двадцать — пробуждённые, но вот недоглядели, и эти упыри как-то захватили заложников из числа работников колонии, и требуют деньги и самолёт до Пакистана. И дали бы, но психологи считают, что заложников всё равно убьют.

— Ясно. — Никита бросил взгляд на часы. — Самолёт уже готов?

— Да. Один из ваших сто сорок четвёртых, уже на полосе, в предвзлётном режиме. Мой вертолёт ждёт.

С собой Никита взял десять человек, имевших опыт боёв внутри помещений, прикомандированного прокурора и медиков, в основном для получения ими единиц прогресса.

Пилот, несмотря на тормозной парашют увеличенного размера, которым оборудовали самолёт, едва удержался на полосе Пермского аэропорта, и не дожидаясь финишёра, подрулил к зданию аэропорта, и офицеры просто спрыгнули на бетонку с высоты лайнера, не утруждаясь трапом.

— Где вертолёт? — Спросил Никита подбежавшего сотрудника, и тот замялся стал что-то блеять, и когда Калашников оглянулся и увидел Ми-восьмой стоящий рядом со зданием. — Это чьё?

— Обкома партии. Товарищ Брюханов категорически запретил пользоваться ими всем кроме него.

— Зуб, у тебя вроде налёт есть на восьмёрках?

— И лётная книжка, — подтвердил майор Зубатов, а Горь, уже тормозил развозчика багажа на электрокаре, и погрузившись в багажные тележки, группа мгновенно доехала до вертолётов местного царька.

— Готовить борт! — Никита обернулся в сторону бегущего к ним мужчины в кожанке и лётной фуражке. — это что ещё за явление?

— Это нельзя! — Кричал мужчина на ходу, размахивая руками. — Это товарища Брюханова!

— Ты пилот? — Никита вытащил из кармашка самодельного разгрузочного жилета, пошитого по образцу, добытому в Афганистане. — Полковник Калашников, КГБ. Если через пять минут мы не взлетим, то я лично приду к твоему Брюхоногову и выбью из него все что там у него внутри, а попутно расскажу, что это ты препятствовал выполнению задания партии и правительства. Бегом, твою мать, а иначе расстреляю прямо здесь, на поле.

Что уж повлияло, то ли убедительный тон Никиты, то ли удостоверение, а может «аура ужаса», но через пять минут, борт, заправленный под крышку, взлетел и взял курс на тюрьму, находившуюся на краю города Соликамска. В принципе до неё было всего двести километров по прямой, но Никите хотелось посмотреть на место сверху, и прежде чем совершить посадку, он сделал круг над территорией тюрьмы, сразу увидев что-то вроде командного центра, рядом с которым стояли полтора десятка машин, и БТРы занимавшие позиции вокруг.

— Садись. — Никита показал пилоту на землю, и машина ещё не коснулась земли, выскочил из кабины, мягко спружинив на траве.

— Полковник Калашников, спецгруппа КГБ. — Никита интуитивно вычислил в толпе главного, и показал ему удостоверение.

— А вертолёт чужой, воровать нехорошо, произнёс полноватый мужчина среднего роста в неопрятном костюме, явно знавшем лучшие времена.

— Вы, гражданин, сильно заблуждаетесь, считая эту машину чьим-то личным транспортом. Вот у меня в команде есть полковник из прокуратуры, и он сейчас подробно расскажет где и в чём вы неправы. И чем эта неправота вам выйдет. — Он обвёл присутствующих взглядом. — Штурмовать не пытались?

— Да какое там. — Полковник в форме внутренних войск, качнул головой, снял фуражку, и вытер лысину носовым платком. — Едва успели запереть их в третьем корпусе. Ребята на вышках сразу дали из пулемётов, и успели уйти люди из административного корпуса, и эвакуировали других зэков. Сейчас там их примерно полсотни, но много пробуждённых.

— Вы начальник колонии?

— Да. Полковник Юсупов.

— Товарищ полковник, а сколько там может быть заложников, и какое у них оружие?

— Пара автоматов точно есть, ещё пистолеты, что отняли у прапорщика Губина и оперов. А людей… Пятеро там. Три контролёра, среди них одна женщина, и два опера из спецчасти. Все находятся сейчас в главном корпусе, где у нас ПКТ, ну это камеры, для особо опасных.

— Ясно. — Никита кивнул, и повернулся к своим людям. — Вперёд.

Вы организовали боевую группу для выполнения задания. Единицы прогресса будут разделены в пропорции 70 на 30 процентов.

Группа сразу после входа на территорию, рассыпалась на пары, а Никиту прикрывал капитан Горелов с позывным Горь. Связь держали через портативные радиостанции, имевшие гарнитуры в виде ларингофонов на шею, и маленького наушника.